Кофейня на краю звёздного неба
Шрифт:
Медная турка, отполированная до блеска, уже стояла на плите, наполненная чистой, словно хрусталь, водой из горного источника. Следуя указаниям книги мадам Дювалье, я отмерила две мерные ложки ароматного молотого кофе, темного, почти черного, как ночь. Затем добавила щепотку морской соли, крупные кристаллики которой блестели, словно крошечные бриллианты. Вода в турке медленно нагревалась, и кофе, словно оживая, начал подниматься, образуя пушистую, ароматную пенку. Воздух наполнился густым, пьянящим запахом кофе, перемешанным с тонким ароматом ванили. Когда пена поднялась почти до края турки, я сняла ее с огня и добавила две ложки коричневого сахара и ровно три капли ванильного экстракта. Карамель, ваниль, горький шоколад — ароматы сплелись в единый волшебный аккорд. Это было действительно похоже на алхимию. Готовый напиток я осторожно разлила в две фарфоровые чашки с тонким золотым ободком, предварительно прогретые кипятком. Легким движением руки я украсила кофе взбитыми сливками, словно коронуя им этот напиток богов. И я бы приготовила кофе
— А что это мы тут делаем? — спросил наглый кот, его изумрудные глаза сверкнули в полумраке коридора. Хвост, полосатый, как зебра, нервно подрагивал.
— Ази, а где Рейган? — спросила я, наклоняя голову и смотря на кота. Его наглость меня немного раздражала, но сейчас было не до этого.
— Ази? Я Азраил, — фыркнул кот, выпрямляясь и выгибая спину. — А наш лис сейчас решил подышать свежим воздухом, — при этих словах я напряглась. В саду была Дестини, Госпожа Судьба, и эта встреча явно не предвещала ничего хорошего. Кот, словно прочитав мои мысли, продолжил: — Он уже встретил хозяйку судеб, у них там разговор непростой.
Схватив чашку с едва остывшим кофе "Песочные Часы", я поспешила к саду. Азраил, словно тень, последовал за мной. У самой дверцы мы остановились, прислушиваясь. Шелест листвы, лёгкий ночной ветерок и голоса.
— Я рада тебя видеть, мой мальчик, — мягкий, но властный голос Дестини. Он звучал как шёпот ночного ветра, но в нём чувствовалась стальная сила. — Думала, придется тебе помочь. Всё же Летиция поступила плохо. Подумаешь, дочь замуж не за принца вышла, а за графа. Зачем ты вообще ей был нужен? В её словах слышалось лёгкое презрение.
— Мой брат, всё дело в нём, — голос Рейгана звучал тихо, словно он опасался кого-то потревожить, а в его голосе слышалась усталость и горечь. — Они договорились со старухой, что таким образом он получит трон и сможет жениться на ком хочет, а я получу то, чего якобы хотел. А если ещё буду хорошим мальчиком и женюсь на дочери Дювалье, то вообще буду жить припеваючи.
— Власть, — Дестини рассмеялась, и её смех звенел, как хрустальные колокольчики. — Как глупо вышло в вашем королевстве! Два красивейших, умнейших сына у твоего отца. Вот только один слишком нерешительный, боится рисковать, а второй готов на такой риск, что собственного брата чуть не угробил. Какой сюр!
— Но ты же всё равно всё расставила по местам, Дестини, — Рейган вздохнул, словно огромный груз упал с его плеч.
— Я всегда всё расставляю по своим местам! Например, твоя мейиле сейчас… — голос Дестини резко повысился. — Занесет мне мой кофе, или он остынет?
Ойкнув от неожиданности, я поняла, что меня раскрыли. Легким, почти бесшумным шагом я вышла в сад. Воздух здесь был прохладный и напоенный ароматами ночных цветов Рейган сидел на аккуратно подстриженном газоне, откинувшись на мраморную скамью, увитую плющом. Его лицо, обрамленное серебряными в лунном свете локонами, было обращено к бездонному звездному небу. Мириады звезд, словно россыпь бриллиантов на черном бархате, мерцали, переливались, завораживая своим холодным блеском. Млечный Путь, словно река из звездной пыли, простирался через весь небесный свод. Дестини стояла рядом, чуть склонив голову, и смотрела на Рейгана с нежностью, которая, казалось, мягким светом исходила от нее самой. Ее обычно строгий взгляд сейчас был полон какой-то задумчивой теплоты, так обычно мать смотрит на сына решениями которого недовольна, но позволяет ему жить, так как он решил. Лунный свет, пробиваясь сквозь ажурную листву старого дуба, ложился на волосы Рейгана, превращая каждый белый локон в тонкую серебряную нить, мерцающую в темноте. Казалось, что он не дышит, завороженный великолепием космической бездны. Вокруг них царила атмосфера покоя и умиротворения, нарушаемая лишь тихим стрекотанием сверчков, доносившимся из темных уголков сада. В этом маленьком оазисе, под бескрайним звездным куполом, они казались двумя заблудившимися душами, нашедшими покой в этом огромном, холодном мире.
— Согласись, Адриана, у мальчика волосы словно звёзды, — Дестини повернулась ко мне, её взгляд был каким-то задумчивым. — Это ведь красиво?
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. В нашем мире белые волосы у молодых людей не были в почёте, но Рейгану они шли безупречно, особенно в сочетании с его ярко-красными глазами. Они создавали поразительный контраст, словно воплощение чего-то таинственного и прекрасного.
— Расскажи-ка мне, Адриана, — Дестини повернулась к звёздам, словно ища в их холодном мерцании ответ на мучивший ее вопрос. Ее голос, обычно звонкий и властный, сейчас звучал тихо, почти шепотом, словно она боялась нарушить хрупкую тишину ночи. — Во что сейчас верят люди?
— Мы верим во многое, Дестини, — ответила я, мягко улыбнувшись. — В любовь, в добро, в чудеса. Верим в других людей, в силу духа, в то, что жизнь, несмотря ни на что, обязательно станет лучше. Верим в рассвет после самой темной ночи.
— Знаешь, а я всегда верила в любовь, — Дестини горько усмехнулась, и в этой усмешке было столько боли, что у меня сжалось сердце. — И всегда боялась её потерять. Представляешь, что произошло? — Она поднесла к губам чашку с кофе, сделала небольшой глоток, и я заметила, как дрогнули ее губы в едва сдерживаемом рыдании. — Я потеряла любимого. Мир рухнул, звезды погасли, и осталась только пустота. А недавно… — голос Дестини дрогнул, — я познакомилась с новым молодым драконом. Красавец,
— Дестини, — раздался тихий, чуть хрипловатый голос Рейгана. Он все это время молчал, словно растворившись в ночной тишине, но сейчас, почувствовав отчаяние Дестини, решил нарушить молчание. — У нас тут недавно был демон, так он тоже боялся перемен. Боялся выйти из зоны комфорта, потерять контроль. Так что ничего страшного в твоём страхе нет. Это нормально — бояться неизвестности. Главное — не позволить страху парализовать тебя.
— О, нет, мой милый Рейган, — голос Дестини сорвался, тонкая нить отчаяния вибрировала в каждом слове. — Я боюсь не перемен самих по себе, а того, что не смогу измениться *ради* любимого. Любовь — это не статичная картинка, это живой, дышащий организм. Она требует движения, развития, *перемен*. Требует, чтобы мы менялись, совершенствовались, подстраивались друг под друга, как две половинки одного целого. Даже если вы готовы принять хорошие и плохие качества друг друга, как данность, вам всё равно придётся измениться. Поменять какие-то привычки, перекроить свой жизненный уклад, возможно, даже поменять стиль одежды, манеру поведения, научиться смотреть на мир глазами любимого человека. Порой, влюблённость заставляет нас увидеть себя и свои привычки в совершенно новом, неожиданном свете. Как будто вдруг в тебе просыпается другая личность, незнакомая, волнующая, и она ищет новую форму выражения. И это… так… волнительно и пугающе. Я боюсь, что не справлюсь. Боюсь потерять себя в этом водовороте чувств и эмоций. — Ее длинные, изящные пальцы нервно сжимали край драконьей ткани на рукаве, словно ища в этом привычном жесте опору и утешение.
В чем-то она права, эта могущественная госпожа Судьбы, подумала я, наблюдая за ее мучениями. Когда мы влюбляемся, мы действительно боимся. Боимся утонуть в другом человеке, потерять себя, раствориться без остатка. Или же, наоборот, боимся не измениться, не суметь соответствовать ожиданиям любимого, не стать тем идеалом, который он рисует в своем воображении. Любовь — сложная, многогранная, порой жестокая штука. Она заставляет нас меняться, делать над собой усилия, стремиться стать лучшей версией себя. И это прекрасно. Но изменения ради *себя* — это одно. А вот меняться ради *другого* человека.… Это совсем другое. Они — другие. У них свои представления о мире, о жизни, о любви. И порой эти представления кардинально расходятся с нашими собственными. Вот, например, Софа. Она влюбилась, и из нескладной девчонки, вечно прячущейся в бесформенных оверсайз-вещах, превратилась в элегантную молодую женщину. Начала носить обтягивающие джинсы, подчеркивающие длину ее ног, распускать свои роскошные каштановые волосы, экспериментировать с макияжем. Вроде бы, изменения не так заметны, поверхностные, что ли. Но всё равно, человек *поменялся*. Она стала нежнее, открытее, улыбка теперь не сходила с ее губ. Она буквально светилась изнутри. Интересно, а смогла бы *я* измениться ради брака с Артемом? Я так боялась ответственности, так трепетно берегла свою независимость. Но ради него, ради его любви, я была готова попробовать. Готова была выйти из зоны комфорта, рискнуть, сделать шаг в неизвестность. А готова ли Дестини пойти на такой же шаг ради *своего* любимого? Готова ли она пожертвовать частью себя, своих привычек, своего устоявшегося мировоззрения ради новой любви? — Да, милая, я готова пойти ради Эарона на такой шаг, — произнесла она, а я, испуганно нахмурившись, уставилась на неё. — Не бойся, я просто читаю мысли. Когда-то я научила этому трюку своего воспитанника, милого Эдана. Ох, какой же это был мальчишка, такой очаровательный… — она улыбнулась, словно представляя его забавные проделки. В её глазах, цвета горького шоколада, вспыхнул лукавый огонёк. Рейган, тем временем, подошел к огромному коту с золотистой шерстью и, нежно поглаживая его, начал что-то шептать, словно делился с ним своими сокровенными мыслями.
— Знаешь, Адриана, мой милый Эдан, мой самый любимый мальчик, — Дестини вздохнула, и в этом вздохе смешались нежность, гордость и тревога. — Он всегда бросается в бой, словно в омут с головой. С такой страстью, с такой самоотверженностью… Я уверена, однажды эта безрассудная смелость сыграет с ним злую шутку. — Ее взгляд, полный материнской любви и беспокойства, устремился к мерцающим звездам, словно ища там ответа или утешения. — Возможно, ты права, — она повернулась ко мне, и в уголках ее глаз, словно солнечные зайчики, мелькнули искорки смеха. — Если любишь, то надо делать шаги *навстречу* любви, даже если боишься сделать этот шаг, боишься что-то поменять в себе, в своей жизни. — Тут она лукаво ухмыльнулась, и эта ухмылка была похожа на хитрое прищуривание опытного игрока, знающего все карты наперед. — Учти, эти двое, — она кивнула в сторону Эарона и проходящей мимо пары, обнимающейся под сенью цветущей глицинии, — против тебя коалицию замыслили. Будь осторожна, Адриана.