Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Когда бог был кроликом
Шрифт:

Оставалось только признать, что тот Новый год навсегда поглотил Дженни Пенни и мне надо отпустить ее. Но все равно каждое Рождество я снова и снова слышала ее торопливый шепот: «Я тебе сообщу, когда мы туда приедем. До свидания, Элли. Я тебе сообщу».

Мне очень не хватало ее. Мне всегда будет не хватать ее. Я часто думала, как бы сложились для меня все грядущие годы, если бы мы прожили их вместе. Что бы изменилось. Могла бы я не допустить того, что случилось с ней? Мы с ней вдвоем были хранителями тайного мира, одинокого мира, куда другим вход был запрещен. А теперь мне много лет предстояло плутать по жизни без нее.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1995

~

Брикстон [16]

охвачен волнениями, Брикстон бунтует. Материал об этом я должна была сдать на шестой день после моего двадцать седьмого дня рождения, но так этого и не сделала и даже не появилась в редакции — поведение, которое мне и сейчас трудно до конца объяснить. Такие моменты случались у меня и раньше — вдруг истощалась вера в себя или накатывало безразличие, — но никогда еще я не чувствовала подобной паники. Я словно оцепенела от ужаса и от сознания, что и я сама, и мир вокруг устроены неправильно и дурно. Я ни с кем этим не делилась. Просто выключила телефоны и спряталась в квартире Нэнси. Работу я потеряла. И уже не впервые. Выдумывала какие-то оправдания. Тоже не впервые. И именно в этот безнадежно переломанный мир пришло письмо. Как будто она знала. Как будто она слушала и ждала, как делала всегда. Мой спасательный круг.

16

Район Лондона, населенный преимущественно чернокожими.

Я открыла балконную дверь, вышла в серое декабрьское утро и опустилась на стул лицом к площади Чартерхаус-Сквер; внизу дети играли в мяч и громко кричали. Я видела, как из-за скамейки выскочил мальчик и повалился вниз лицом прямо на кучу курток, которая оказалась кучей его друзей. Я помешивала кофе и пила его с ложечки. День был холодным и обещал стать еще холоднее. Хмурое темное небо имело желтоватый оттенок. До конца года обязательно выпадет снег. Я поплотнее завернулась в одеяло. Маленькая девочка спряталась за деревом и очень не скоро показалась вновь.

Пятнадцать лет прошло с того странного Рождества, когда прошлое потеряло к нам интерес и закрыло свои хрупкие двери. «Ты меня, конечно, не помнишь», — писала она, но, разумеется, я вспомнила в ту самую секунду, когда увидела на конверте черные, смазанные слева направо строчки, написанные таким знакомым, нисколько не изменившимся почерком, и моя радость оттого, что и их вижу, тоже осталась точно такой же, как раньше. «Ты меня, конечно, не помнишь». Она сделала открытку сама, как делала всегда, потому что умела делать руками чудесные вещи, и когда она приходила в школу со следами канцелярского клея или блестками в волосах, все понимали, что она рисовала и клеила что-то — открытку ко дню рождения или к Рождеству, — и все, хоть и потешались над ней, втайне надеялись получить такую открытку, потому что открытки были очень хорошими и словно говорили: «Ты особенная, и потому я выбрала тебя».

Но получаю такие открытки только я.

Это был простой листок голубой бумаги, сложенный пополам, с разбросанными по нему рисунками цветов, бокалов с вином, гор и улыбок и с высланными наклеенными буквами, как в письме с требованием выкупа, сложившимися в слова «С днем рождения». А за этими буквами я ясно увидела ее, как она стоит на дороге в своих любимых туфлях, машет мне рукой и становится все меньше — тогда ей было девять, и мне было девять, и мы поклялись никогда не забывать друг друга.

Я еще раз посмотрела на конверт. Родители переслали его на адрес Нэнси, в квартире которой я временно жила. Но отправлено оно было из женской тюрьмы ее величества.

~

Чайки тем утром раскричались особенно громко, и поднятый ими шум выманил меня из кровати. Я выпила стакан воды, стараясь не глотать крошечные пылинки, успевшие осесть на ее поверхности за ночь. В доме было совсем тихо, а в моей комнате — душно, батареи работали вовсю.

Я подошла к окну и распахнула его навстречу весне. Воздух оказался холодным и совершенно неподвижным, и небо без единого облачка тоже было неподвижным, бескрайним и словно ждало чего-то. Внизу на газоне Артур медленно встал на голову и вытянул ноги вертикально вверх; его красные шелковые трусы (раньше принадлежавшие отцу) скользнули вниз, открывая ноги, цветом и видом напоминавшие кость. Никогда раньше я не видела его ног. Они как будто жили своей отдельной жизнью. Они казались невинными.

С возрастом он почти не изменился и по-прежнему отказывался открыть дату и обстоятельства своего ухода. Когда я бывала дома, почти каждое утро мы сидели с ним на берегу, у самой кромки воды, и он, не отрываясь, смотрел на противоположный берег, как будто смерть махала ему оттуда и дружески поддразнивала, а он улыбался ей в ответ, словно говоря: «Нет, давай не сегодня».

Он совсем не боялся ее, потому что знал все заранее, зато на нас пришлась вся тяжесть ожидания его конца. Захочет ли он подготовить нас? Или просто внезапно исчезнет из наших жизней, чтобы защитить от боли потери? Приложит ли он сам руку к своему уходу? Мы ничего не знали; и если бы он не шевельнул ногой, когда я кашлянула, я бы подумала, что он уже покинул нас: прямо вот так, стоя вверх ногами, словно бескрылый ангел, низвергнутый на землю и врезавшийся в нее головой.

Перед тем как спуститься, я заглянула в комнату Рыжика и разглядела среди подушек ее лысую голову, похожую на забытое в кровати яйцо. Она тяжело дышала во сне. Сейчас у нее наступила хорошая стадия между двумя циклами химиотерапии: она была полна энергии и радовалась жизни, вот только волос совсем не осталось.

Последний цикл оказался очень тяжелым, и расстояние в пятьсот ярдов от дверей больницы до квартиры Нэнси ей пришлось преодолеть на такси, в котором она сидела, высунув лицо в открытое окно и борясь с тошнотой, подступающей при каждом толчке машины. Ей нравилось сидеть на балконе, завернувшись в пуховое одеяло, и она проводила там много времени в смутном состоянии между сном и явью, не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме редкой чашки сладкого чая.

На цыпочках я зашла к ней в комнату и вернула на стул упавший на пол кардиган. Теперь мать каждое утро выкладывала для нее одежду, потому что сама Рыжик была не в силах принять никакого решения и впадала в панику, когда ей приходилось это делать; только моя мать заметила это и стала ей помогать. В мире Рыжика больше не было ни права ни лева — только прямо. Я плотно закрыла за собой дверь, потому что сон был нужен ей сейчас больше всего. Сон и еще удача.

Я вошла на кухню и первым делом выключила радио. Опять разговоры о бойне в школе в Данблейне [17] . Причины. Поиски виновных. Жгучая боль И ПОПЫТКИ анализа. Мать стояла у раковины и допивала кофе. Желтый солнечный луч освещал половину ее лица, подчеркивая морщинки, теперь уже навсегда отпечатавшиеся на нем. Она красиво старела, возраст был добр к ней. А она не мешала ему делать свое дело, выполов из себя все женское тщеславие, как выпалывают скверную сорную траву.

17

13 марта 1996 г. 43-летний Скотт Гамильтон застрелил 16 учащихся и одного учителя начальной школы в шотландском городе Данблейн и покончил с собой.

Она поджидала своего единственного на сегодня клиента, мистера А., как она его называла (мы все знали его как Большого Дейва из паба в Полперро). Вот уже десять лет она была дипломированным психотерапевтом, как была им и раньше, все наши детские годы, но только без диплома. Пациентов она принимала в задней комнате, которая, впрочем, могла оказаться и передней — это зависело от того, с какой стороны входить в дом.

Все мы знали, что «мистер А.» тайно влюблен в нее и неуклюже маскируется с помощью тридцати фунтов за сеанс и надуманного трансферного невроза. В каждый свой визит он привозил матери цветы, и каждый его визит она отказывалась их принимать. Он привозил ей свои сны и мечты, она возвращала его к реальности. По гальке громко прошуршали велосипедные шины, и мать осторожно выглянула в окно.

Поделиться:
Популярные книги

Матабар. II

Клеванский Кирилл Сергеевич
2. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар. II

Архил...?

Кожевников Павел
1. Архил...?
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Архил...?

Жандарм

Семин Никита
1. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
4.11
рейтинг книги
Жандарм

На границе империй. Том 8. Часть 2

INDIGO
13. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 8. Часть 2

Проводник

Кораблев Родион
2. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.41
рейтинг книги
Проводник

Эволюционер из трущоб. Том 5

Панарин Антон
5. Эволюционер из трущоб
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Эволюционер из трущоб. Том 5

Кротовский, сколько можно?

Парсиев Дмитрий
5. РОС: Изнанка Империи
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Кротовский, сколько можно?

Отверженный. Дилогия

Опсокополос Алексис
Отверженный
Фантастика:
фэнтези
7.51
рейтинг книги
Отверженный. Дилогия

Имя нам Легион. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Меж двух миров
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Имя нам Легион. Том 3

Отморозок 4

Поповский Андрей Владимирович
4. Отморозок
Фантастика:
попаданцы
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Отморозок 4

Идеальный мир для Лекаря 21

Сапфир Олег
21. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 21

Невеста инопланетянина

Дроздов Анатолий Федорович
2. Зубных дел мастер
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Невеста инопланетянина

Здравствуй, 1984-й

Иванов Дмитрий
1. Девяностые
Фантастика:
альтернативная история
6.42
рейтинг книги
Здравствуй, 1984-й

Экзо

Катлас Эдуард
2. Экзо
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
8.33
рейтинг книги
Экзо