Когда цветут орхидеи
Шрифт:
Глава 9.
Когда они вошли в зал, несколько голов повернулось в их сторону. Калеб привык к повышенному вниманию, но заметил, что Ханна смущенно сжалась и опустила глаза.
– С кем вы танцуете вальс?
– и кто дернул его за язык?! Но сказанного назад не вернешь.
– Ни с кем. Ваша мачеха советовала мне пропустить этот танец, так как я не получила одобрения дам Олмака.
– Да бросьте! Вы уже не юная девица, чтобы ждать снисхождения от
– Но...
– она явно растерялась и нервно облизала губы. Калеб все еще ощущал ее вкус на своих губах, и понимал, что играет с огнём.
– Вы хотели получить немного удовольствия? Этот вечер и вполовину будет не так хорош, пока вы не потанцуете со мной!
Одна соболиная бровь чуть приподнялась, как происходило всегда, когда она удивлялась или что-то спрашивала. Откуда он это знает!? Проклятье, Ханна Робишо привлекала его больше, чем следовало.
– Почему же именно с вами?
Лукавая улыбка озарило его лицо, в глазах горел мальчишеский азарт.
– Просто потому, что я чертовски хорошо танцую!
Он шутливо поклонился, предлагая ей руку, и она так же шутливо чуть присела, вложила свои пальцы в его ладонь, и они заняли свое место в центре танцевальной площадки. Со всех сторон на них смотрели и перешептывались. Он увидел Луизу, стоявшую чуть в сторонке в компании мистера Чамбера, она старалась спрятать довольную улыбку за веером. Справа от них стояла пара, которая явно его удивила барон Эйрих и его сестра. Рядом с этим Адонисом с золотыми волосами, Аманда казалась очень маленькой и хрупкой, словно фарфоровая кукла. Герцогу захотелось оттащить сестру от него.
Но вот заиграла музыка, и Калеб перестал обращать внимание на окружающих, полностью отдаваясь танцу. Уверенно кружась по паркету, он вел свою партнершу в такт чарующей мелодии. И она плыла за ним, полностью отдавшись воле его рук. Его ладонь теснее прижалась к ее талии и тела прильнули друг к другу почти вплотную, когда ритм чуть ускорился. И в мозгу всплыло воспоминание о том, как каких-то пять минут назад он лежал сверху нее и целовал эти прекрасные розовые губы.
Не смотря на то, что его свидания с Магдаленой были очень частыми, Калеб почувствовал, что его тело реагирует на близость Ханны. Улучив момент, он чуть ослабил хватку и отодвинулся.
– Прогулка на свежем воздухе пошла вам на пользу, шампанское выветрилось?
– К сожалению да! Не думала, что у него такой кратковременный эффект.
– А что вы скажите, когда у вас начнет болеть голова!
– Что?!
– Да, да, увы, ваш эликсир храбрости имеет довольно скверные последствия.
Ханна разочаровано застонала.
– Зачем вы это сказали? Теперь я все время буду думать, болит ли у меня голова или нет, и от этого она точно заболит!
Он невольно
– Мисс Робишо, вы так и остались ребенком, в теле прекрасной взрослой женщины. Мне жаль, что столько лет вы были лишены всего этого.
– А мне нет, - она открыто посмотрела ему в глаза.
– Если бы все эти годы я жила как сейчас, мне бы давно все это наскучило. Скорее всего, у меня бы уже был муж, дети, и я бы никогда не встретила вас, превратившись в одну из сплетниц, завистливо обсуждающих дебютанток.
– Встреча со мной должна быть одним из худших ваших воспоминаний.
– Это не так.
– Разве вы не хотите иметь настоящего мужа, детей. Семью?
– Хочу, конечно. Наверное... Я хочу, чтобы у меня были дети.
– Но вы не уверены, сможете ли довериться мужчине?
– Да...
– Но мне вы доверяете. Хотя я и его сын.
– В вас нет этой злобы, что была в нем.
– Я не так в этом уверен, как вы.
– А что насчет вас, милорд, хотите ли вы иметь семью, детей, которые будут, с криками носится по этому дому?
– и тут ее взгляд изменился. Девушка сбилась с ритма и замерла на месте.
– Ханна, что с вами?
– Я, кажется, вспомнила, - в ее больших синих глазах стояли слезы.
– Пожалуйста, мы можем отсюда уйти?
– Конечно, - музыка еще не кончилась, когда они снова покинули зал. Не сговариваясь, они зашли в соседнюю дверь, где была синяя гостиная.
– Что вы вспомнили?
– Маленького Уилли. Моего брата. Я помню, как бежала за ним по лугу. Его золотые кудряшки блестели на солнце, и он хохотал, когда я поймала его и подкинула в воздух.
– Она стала нервно расхаживать по комнате, жестикулируя руками.
– Это была как вспышка молнии. И я все вспомнила. И отца. Он был чуть ниже вас ростом, и Уильям был очень сильно на него похож. Помню запах корицы, когда мы в Рождество всей семьей садились возле камина. У нас всегда стояла большая елка, украшенная свечами, и даже бабушка приезжала. Хотя она никогда не любила этот праздник. Бабушка... Она всегда была такой гордой красавицей, я мечтала стать похожей на нее, хотя больше походила на деда. А что стало с нашим поместьем в Суссексе?
– Перешло по наследству вместе с титулом виконта. Ханна, что вы помните еще?
Она остановилась, зажмурив глаза и потирая виски.
– Я не знаю. Больше вроде бы ничего. Воспоминания как обрывки. Но я помню ее, - она открыла глаза и показала пальцем на картину над камином.
– Эту картину нарисовала моя мать, еще до моего рождения. Почему вы ее помните?
– Не знаю... Где-то видела. Я ее точно видела.
– Раньше она висела в старом доме отца, мы им не пользуемся. Если вам это поможет вспомнить, мы можем туда съездить.
– Да! Да, спасибо.
– Ханна подошла к нему, и теперь смотрела снизу вверх в его глаза.
– Я приношу вам столько хлопот. Не знаю, как отблагодарить вас. Может быть, у меня никогда не будет мужа и детей, но вы моя семья.