Когда даже ангелы посылают
Шрифт:
– Слово даю!
– улыбнулся Тихомиров. Оттопырил большой палец.
– Вот такой у нас будет зять!
– Зять?!
– тут уж Дарья не выдержала и расхохоталась.
– Ты так в этом уверен? Не торопишь события?
– Уж поверь мне, - Тихомиров сладко потянулся.
– Никуда не денется - наш будет.
*
Катя сидела на подоконнике, пила какао с маршмэллоу и смотрела в окно. За окном мягко шелестел теплый летний дождь. Сплошная ваниль, не хватает только тонкой сигареты с ароматом вишни или персика.
Да какая ей ваниль? Какие сигареты?
Катя прижалась затылком к стене и перевела взгляд на светло-серую пелену за окном. Дождь скоро должен кончиться. А вот в ее жизни перемены случились неотвратимо. Дождь кончится, выглянет солнце, просохнут лужи. А то, что случилось с ней, никуда не исчезнет. Никуда и никогда.
Она не могла это осмысливать. Не получалось. Физически дурно становилось, голова кружилась. Время. Мама сказала, ей нужно время. Правда, мама говорила это по другому поводу, но мама - мудрая в принципе. Выудив из кружки последние две зефирки, Катя взялась за телефон, предварительно облизав пальцы.
*
– Ну, Катька, дала ты всем прикурить!
– Надин подлила гостье чаю.
– Не всем, а только маме.
– Почему маме?
– Она курить из-за этого начала, - уныло ответила Катерина, медленно размешивая чай.
– Ты еще не знаешь, как Кольке досталось!
– Надя славилась умением вываливать правду целиком сразу.
– Ему вломили все!
– За что?!
– Катя чуть не поперхнулась чаем.
– За то, что сбил тебя с пути истинного, - назидательно ответила Надежда.
– Мне пришлось помогать Любаше отстаивать ее любимого Ящера от старших родственников.
Катя смогла только пробормотать что-то невразумительное в ответ. Сколько человек поимели неприятности разного сорта от ее поступка? Пальцев на руке не хватит. И ведь это все не чужие, а близкие и родные люди.
– Надюш, скажи мне...
– надо уводить разговор с неудобной темы.
– Тебе фамилия Коробейников о чем-то говорит?
– Мне - говорит, - Надя ответила без паузы и тени сомнения. Потом отпила чаю и поинтересовалась: - Ты с которым пересекалась? Хотя чего я спрашиваю? Наверняка с младшим, да?
– С Кириллом, - осторожно ответила Катя.
7.2
– Ну да, кто бы сомневался, - фыркнула Надя.
– Ему там, в гуще событий, самое место.
– Так ты его знаешь?
– Боже, Катька, кто не знает Коробейникова? Это же достопримечательность МГИМО!
Надо же. Они говорят друг о друге в практически одинаковых выражениях.
– И чем же он так... знаменит?
– Да уж чем только не знаменит!
– Надежда принялась отрезать бисквитный рулет.
– Во-первых, у него отец... ого-го-го какой. Последнее, что я про него слышала, что он был послом у папы.
– Чьего папы?!
– опешила Катя.
– Римского!
– рассмеялась Надя, раскладывая пышные ароматные ломтики по тарелкам.
– Кать, ты как с Луны свалилась. Коробейников-старший - посол в Ватикане. Был. Сейчас - не знаю.
–
– Да если бы!
– фыркнула Надежда.
– Ты рулет кушай. А Кирилл... Так сходу сложно объяснить. Но он реально был нашей местной... знаменитостью. На него чуть ли не пальцем показывали в коридорах - вон, мол, тот самый Коробейников идет.
– Из-за отца?
– Не только. Он вообще парень умный. Он мог по капризу левой пятки взять - и курсач написать кому-нибудь. За ночь. Бесплатно. Ну вот так ему захотелось. Преподаватели его обожали - когда он соизволял готовиться к их предметам. Но при этом...
– Надя пожала плечами.
– Я тебе только один эпизод расскажу, об этом весь институт судачил. После второго, кажется, курса, мальчик поехал во Вьетнам. Казалось бы, что такого, ну, Вьетнам, модная туристическая страна. Но не тут-то было. Через несколько дней в номере гостиницы обнаружили телефон, паспорт, банковскую карту и записку: «Отправился путешествовать автостопом и узнавать страну, вернусь через месяц». Во Вьетнаме! Автостопом! Белый! Без телефона, денег и документов!
– Вернулся?
– Катя...
– Надя закатила глаза.
– А ты как думаешь? Но отец его пол-Вьетнама на уши поставил. И это только один из его обычных приколов. У парня в голове пуля. Или я не знаю что. Но тормозов там нет вообще. А ты чего не ешь бисквит - не нравится?
Катя задумчиво отщипнула стоявшую тут же на столе, в стакане с водой петрушку, пожевала.
– Нет, что ты, очень вкусно.
Надя какое-то время молча смотрела на свою визави.
– В общем, советую от Кирюши держаться подальше. Он парень, конечно, умный и из хорошей семьи. Но дурак редкий. У вас, надеюсь, ничего не было?
– Нет.
Ничего не было. Только ребенок.
Тут подал голос Ванечка. Устраивая спустя десять минут Надиного сына на коленях, Катя прислушивалась к себе. Ну, где он, этот хваленый материнский инстинкт? На маленького ребенка среагирует, проснется?
Ванечка - очаровательный светловолосый кучерявый херувим. Милота сплошная. Но никаких перемен в себе Катерина Тихомирова не обнаружила. Инстинкты спали, и беременность была лишь цифрами на листке с анализами. И смутным беспокойством, которое грозило перерасти в панику.
*
Кир не помнил, как провел следующие несколько часов. Наверное, он что-то пил - на кофейном столике осталась пустая бутылка из-под виски. Возможно, что-то ел - рядом с бутылкой валялись лимонные шкурки. Ходил, видимо - балконная дверь открыта и фикус сдвинут в сторону. Пил, ел и метался. Но ничего не помнит толком.
Все поглотила одна мысль. Один вопрос. Кто он теперь? Кто этот незнакомец, что методично чистит лимон и отравляет его в рот долька за долькой, прихлебывая из горлышка односолодовый скотч? Еще вчера это был вольный стрелок без страха и упрека, иногда не при деньгах, но всегда с идеями. А сегодня... А сегодня стрелок узнал, что у него будет ребенок. Попал. Попал - так попал. Снайпер хренов.