Когда даже ангелы посылают

Волкова Дарья

Хороший мальчишка. Немного на взводе, очень себе на уме, капельку самовлюбленный, чуточку нагловатый. Всего в самый раз. Глаза умные, цепкие, уверенность в себе не напоказ, настоящая. Окончательно уверившись в своих впечатлениях, Дмитрий Иванович кивнул сам себе и сделал еще глоток. И кофе хороший готовит.

– С Катей все в порядке. Она в Москве, жива, здорова, благополучна.

И беременна. От тебя, малыш.

Малыш выдохнул, как проколотый шарик, и рухнул обратно в кресло. Картинно и по-настоящему одновременно. В один глоток

осушил кофе. И уставился на чашку.

– Ой, извините, я ваш кофе выпил.

– Ничего страшного. Кофе не коньяк, много не выпьешь.

Мальчик стрельнул в Тихомирова косым, немного ошалевшим, но вполне себе проницательным взглядом.

Встал, достал из бара бутылку.

– Коньяка нет, виски будете?

– Спасибо, воздержусь.

Бутылка осталась на столе не тронутой между ними, словно веха, как судья.

– Вы по-прежнему не понимаете?

– Нет, - мальчик покачал головой.
– Но я очень рад, что с Катей все в порядке.

– В порядке. Да. Более чем. Она беременна. От тебя.

Тихомиров с удовольствием наблюдал за проваливающимся внутрь себя парнишкой. Взгляд постепенно стекленел. Да, мальчик, это надо осознать. Минуту тебе дам. Или даже две.

6.3

Чуть дрогнувшей рукой господин Коробейников-самый-младший налил в чашку от кофе виски. И выпил, не поморщившись. Взгляду это осмысленности не придало. Но хоть какая-то живость образовалась. И Тихомиров решил проявить милосердие. В конце концов, парень его честно заслужил. И тем, что сделал в Африке, и сейчас. Ситуация стрессовая, но держится. Молодец.

– Давайте, я сразу проясню свои мотивы, - Дмитрий Иванович прошел, самостоятельно долил себе кофе в новую чашку. Вкусный кофе у парня, надо будет поинтересоваться ингредиентами и рецептурой. Потом. И квартира хорошая. Мальчик, похоже, родился с серебряной ложкой во рту, но это не портит его лопоухую долговязую персону.
– У меня нет ни грамма претензий к вам. Если подумали, что я пришел отстаивать попранную честь дочери и прочую чушь - напрасно подумали. Пополнению в семействе мы с супругой очень рады, и претензий морального, материального и иного характера не имеем. Более того...
– Дмитрий Иванович прошел на свое прежнее место, сел и посмотрел в глаза Кириллу. Взгляд у него был уже не стеклянный. Парень немного осознал, что-то понял, закрылся. Крепкий орешек.
– Я очень благодарен вам за то, что вы сделали для Кати. Там. В Африке.

– Да я не...
– Кирилл начал говорить, но Тихомиров позволил себе прервать собеседника.

– Я все знаю. Что это ваша инициатива. И что она была как нельзя к месту. И даже чего вам это стоило.

У мальчика взгляд не только цепкий, но и тяжелый. Одарил ответным прямым в глаза и после паузы кивнул.

– Поэтому...
– Тихомиров достал из внутреннего кармана пиджака приготовленную заранее визитку.
– Вот. Все, что в моих силах...
– пальцем двинул визитку к чашке с

остатками виски на дне.
– Прошу располагать.

Глаза у парнишки таки округлели, пока читал визитку. Кивнул - уже не так уверенно. И выжидательно уставился на Тихомирова. Ну прелесть, а не мальчик. Все схватывает на лету.

– А вторая причина моего присутствия здесь...
– Тихомиров позволил себе посмаковать кофе.
– Хотя она вытекает из первой. Из моей благодарности вам, Кирилл. Я здесь как мужчина. И говорю с вами как мужчина с мужчиной. Считайте это гендерной солидарностью. Я бы очень хотел, чтобы... окажись я в аналогичной ситуации... мне сказали бы... хоть кто-то... что у меня будет ребенок.

По глазам было видно, что парень думает. Быстро и напряженно.

– Катя не хочет, чтобы я знал?

– У Кати свои резоны, - спокойно ответил Дмитрий.
– А у меня свои. Я пришел сказать отцовское спасибо за спасение дочери. И сообщить папе своего внука о грядущем отцовстве. Ваше решение по этому вопросу, Кирилл, никак не повлияет на мое отношение к вам. И все, что я сказал ранее...
– Тихомиров еще подвинул визитку по столу, - остается в силе.

Парень снова начал проваливаться в себя. И лучше его пока наедине с собой оставить.

– Спасибо за кофе.

Дверь за гостем закрылась с почти неслышным щелчком. Хозяин квартиры остался один. С бутылкой виски, визиткой и полным сумбуром в голове.

Послание седьмое. Ты наш новый муж, скажи своему человеку, чтоб он не приходил.

– Ну что, ну как?

– Что именно как?

– Тихомиров, прекрати невинность изображать!
– Дарья забрала у мужа пиджак и торопливо пристроила его в шкаф.
– Не первый десяток лет тебя знаю! Ты у него был. Что там и как?

– Вот что я тебе скажу, дорогая моя, - Дмитрий с наслаждением вытянул ноги, устраиваясь на диване.
– Девицы наши обе твой талант унаследовали.

– Который из?

– После скромности?

– Дима, не испытывай мое терпение!

– Иди сюда, - Тихомиров похлопал рядом с собой, а потом обнял жену за плечи.
– Ты меня в троллейбусе подобрала. Машка в рыжем, тощем и конопатом чучеле человека разглядела. А Катя...

– Что - Катя?!
– заторопила Дарья.
– Димочка, я терпением и в молодости не отличалась, а теперь близка к убийству как никогда!

– Хорошо, что кровожадности твоей девочки не унаследовали, - усмехнулся Тихомиров.
– А Катя наша умудрилась в кромешной темноте и в Африке отличного парня отхватить.

– Правда?!
– Дарья замерла.
– Он тебе понравился?

– Да, - кивнул Дмитрий.
– Умный, состоявшийся, с понятиями. Немножко гонора лишнего есть, но это возрастное и от большого ума. Зато бонусом - хорошая, очень хорошая семья. Гены у нашего внука отличные будут.

– Правда?
– переспросила Дарья недоверчиво.
– Он настолько хорош?