Когда даже ангелы посылают
Шрифт:
Суки.
Куда его вели, он, разумеется, не видел толком - от рези в глазах бы не стонать. Но слышал прекрасно. В выражениях конвоиры не стеснялись, и картину удалось урывками восстановить. Информация, излагаемая на диалекте фунду, так и сыпалась на Кира. Даже боль в глазах уже не так досаждала. Или просто привык.
По месту прибытия ему предложили кофе и закурить. И от того, и от другого не отказался, а еще взглядом попросил очки, лежавшие тут же, на столе. И, нацепив их на нос и с наслаждением затянувшись, поблагодарил от всего сердца - сначала на фунду, а потом на суахили,
Это сразу задало нужный градус и направление долгой беседе.
***
– Кирилл!
– она судорожно цеплялась за его ладонь.
– Иди, Катя, иди, - с нажимом.
– Все будет хорошо.
– А ты?!
– А я попозже.
– Кир!!!
– Все, иди, и ничего не бойся. Со мной все будет в порядке. У меня же эта... как ее... неприкосновенность.
Толкнул к лестнице. Там уже звякали запоры.
Отвернулся. Глаза ведь отвыкли снова.
А потом все же обернулся. В квадратном проеме мелькнули длинные пряди. Кажется, светлые. Или он просто ослеп от бьющего в глаза солнца.
От автора: Ну вот и окончилась первая, африканская часть романа. Пожалуйста, если вам нравится эта история, дайте это понять автору лайками и комментариями. Спасибо!
Послание третье. Товарищи женщины! Не бойтесь!
Катя молчала, уставившись на свои пальцы. Пальцы дрожали, и она сцепила их крепче. Комок в горле протолкнуть никак не удавалась, и молчание затягивалось. Наконец она подняла глаза. Мать напротив прикурила очередную сигарету.
– Не подозревала, что ты куришь...
– удалось вытолкнуть изо рта хриплые слова.
– Последний разу я курила лет тридцать назад, - Дарья Александровна глубоко затянулось.
– А то и больше. Не считала. Счастливые годы не считаешь.
– Мам...
– Катя метнулась к матери, под родную руку, от которой непривычно пахло табаком.
– Все хорошо, Катюша, - материнские губы прижались к ее макушке. Замерли. И заговорили туда же, дочери в макушку.
– Все хорошо. Ты дома. Папа... папа поправится. Все обошлось малой кровью. Микроинсульт - это все-таки не настоящий инсульт. Могло быть хуже.
Могло быть хуже... Где-то она это уже слышала.
– Как он вообще?
– Катя поудобнее устроилась под материнским боком. Она стала привыкать к запаху сигарет.
– Вообще - ужасно. Нет-нет, не в плане здоровья, там все купируемо, - Дарья Александровна успокаивающе похлопала дочь по руке.
– Но в плане поведения - кошмар. Я нечеловеческими усилиями уложила его в стационар. И оттуда мне звонят по десять раз на дню - то твой отец, то лечащий врач. С жалобами и претензиями друг на друга. Ну, вот и очередной звонок!
– женщина погасила окурок и взялась за телефон.
– Тихомиров, я приеду через час самое позднее. Продержись там, пожалуйста, и постарайся не загрызть никого. Нет, коньяк не привезу. Но у меня есть новости. Какие? Не плохие. Ничего не скажу, лежи смирно и жди, - Дарья Александровна положила телефон и посмотрела на дочь усталыми глазами.
– Я не представляю, как сказать ему по телефону, что ты... уже здесь. После всего, что... Я сама... до сих пор не верю.
– Я тут, мамочка, - Катя
– Я поеду в больницу с тобой.
– Тихомировы...
– женщина снова потянулась к пачке сигарет.
– Вы меня с ума сведете...
От автора: если вам интересно то, что я пишу - не пожалейте пары минут на лайк и комментарий! Вам воздастся (это Димочка добавил)
3.2
*
– Повтори, что ты сказала...
– голос мужа звучал тихим, едва слышным шелестом.
– Дай-ка мне руку, пульс проверю, ты бледный.
– Дашка!
– он откинул одеяло и сел.
– Скажи мне - это правда?! Катя вернулась?
– Да.
Дарья обняла мужа, попутно добравшись до запястья. Но считать не получалось - ухо ей оглушало его хриплое надсадное дыхание. А потом он резко отстранился. Дернул в сторону ворот больничной пижамы.
– Где она?
– Дима, я тебя прошу, успокойся. Тебе противопоказаны любые потрясения. Дима...
– Она здесь, да?
– на лице Тихомирова появилась какая-то сумасшедшая улыбка. Дикая и кривоватая.
– Катя здесь, да?
– Дима...
– Она здесь, я чувствую. Даш, позови ее.
– Тихомировы...
– снова выдохнула Дарья.
– Вы сведете меня с ума.
Дочь рыдала, уткнувшись в отцовы колени. Отец с абсолютно опустошенным лицом гладил дочь по голове. А мать отправилась искать лечащего врача - на всякий пожарный. Эти Тихомировы кого хочешь с ума сведут.
Потом Тихомиров, естественно, отбивался от врача, сдался только под Катины увещевания и дал себя осмотреть. А потом они сидели, обнявшись, втроем на кровати. И рассказывали и перебивали друг друга взахлеб - о всякой ерунде, пустяках, выплескивая эмоции.
– Симпатичная пижамка, па.
– А ты похудела!
– А мама курит!
– Тихомиров, мы воспитали ябеду.
– У юристов это называется сотрудничать со следствием.
– А ты тоже похудел, пап!
– Так коньяку не дают. А без коньяка как-то все невкусно.
*
– Как ты убедила отца остаться еще на три дня в больнице?
– Твое возвращение, Катя сделало его чрезвычайно сговорчивым, - Дарья Александровна вытряхивает пепельницу в мусорное ведро.
– А как это произошло, кстати? Мне сказали, что это рабата дипломатов...
– Дарья тяжело опустилась на стул, вспоминая.
– Отец поднял все свои связи, обещал любые деньги, но мы так и не смогли ничего добиться. Говорили только одно и то же: территория переходит из рук в руки, никакой информации нет, ждите.
– Мне кажется, что это сделал парень из посольства.
– Какой парень из посольства?
– Мы были там...
– Катя тяжело сглотнула.
– Вместе. Его зовут Кирилл. После того, как он сходил поговорить с теми, кто... в общем, через несколько часов меня освободили.
– А он?
– А он остался там, - Катя съежилась.
– Мне ничего не известно о том, что с ним случилось дальше. Мам, как думаешь, папа может узнать по своим каналам?
– Думаю, можно попробовать, - кивнула Дарья.
– Только давай подождем выписки отца. Как ты сказала, его зовут? Кирилл? Фамилия?