Когда деревья станут большими
Шрифт:
Эйрик наклонился, прижав свои губы к её уху, и прошептал:
— Жаль, что ты не видишь себя моими глазами.
Дилия, улыбнувшись удачному комплименту, обняла его за плечи, и жаждущее любви тело запульсировало в томительном ожидании. В ответ он отстранился, расположившись меж её бёдер, и, поцеловав в губы долгим поцелуем, толкнулся в неё. Эйрик шумно вдохнул, начал двигаться, проникая в всё глубже. Дилия ощущала его близость, тепло, нарастающее сосредоточение сил в мышцах. Она открыла глаза, любуясь сильными руками, вены на которых, в моменты напряжения, отчетливо выделялись и пульсировали. Громкое учащённое дыхание срывалось с приоткрытых губ. Дилия раньше не разглядывала его так и, похоже, открывала для себя что-то новое. Она не удержалась, полностью подчиняясь власти визуального восприятия, и жадно прикусила нижнюю пухлую губу Эйрика. Он ответил ей
…Император созвал очередной военный совет ближе к вечеру. Пройдя в штабную палатку, Дилия увидела новое лицо. Это был один из свирских магов, присоединившихся к ним. Он был рослым, темноволосым и худощавым и, похоже, неплохо разбирался не только в своём ремесле, но и в военной тактике. Увидев Дилию, он слегка поклонился и представился:
— Ваше императорское высочество, разрешите представиться, я Кроцелл.
И он вернулся к обсуждению грядущего сражения. Воспользовавшись моментом, когда все уставились в карту, Дилия вышла из палатки, ей не нравилось ощущение полной бесполезности, а на подобных мероприятиях она именно такой себя и чувствовала. И тут раздался сигнал — это был тревожный сигнал, сообщающий об атаке или призыве о помощи. Лагерь вмиг оживился. За лесом находился небольшой город, и именно оттуда поднимался густой чёрный дым.
В лесу их ожидало страшное зрелище, свидетельствующее о зверском нападении. Повсюду были разбросаны истерзанные человеческие останки. Дилия продвигалась по тропинке, петляющей между деревьями, в надежде обнаружить хоть что-то способное подсказать, как свершилось это чудовищное злодеяние. Она обошла древний дуб, на сломанной ветке которого раскачивалась человеческая голова. Лицо мирного жителя было искаженно непередаваемым ужасом.
Все молчали, шаги были почти не слышны, даже бывалых воинов потрясло увиденное. Шёл дождь, холодный и непрерывный. Прохлада не беспокоила, пока они продолжали свой путь, но стоило остановиться — и холод, поджидая, обрушивался на них, сжимая в ледяных объятьях. Влажность даже в более благоприятную погоду, подобно кровососу, вытягивает из тела необходимое тепло, лишая жизненных сил. Дилия не понаслышке знала, как коварна влажная погода, особенно во время длительных переходов. Сырость, остужая тело, способна истощить или даже убить. Но они вновь тронулись в путь. Надежда на то, что в городе остались выжившие, ещё теплилась в сердце каждого воина. Поэтому непогода не должна была задержать их, и они, не останавливаясь, двигались в сторону поселения. Расправа, учинённая над мирными гражданами, похоже лишила всех аппетита и желания отдохнуть. Поэтому они даже раньше, чем ожидали, дошли до места назначения. Маленький город казался пустым. Царила полная тишина. Жезлы осветили сумрачные окрестности. Вдоль дороги протекала неглубокая сточная канава. Дождь наполнил её, и теперь вода резво бежала в сторону леса. Но она была тёмно-красной.
— Это кровь, здесь творилось что-то необъяснимое, безумное. Очень жаль, но не в наших силах помочь этим людям. Все обязаны срочно уйти. У нас нет права рисковать, — торопливо произнёс Дэрелл, подойдя к Дилии.
— Абсолютно согласен, надо уходить, — поддержал Эйрик, окидывая взглядом окрестности.
Дилия внезапно ощутила беспомощное, одинокое отчаяние, и произнесла вполголоса:
— Мы просто обязаны отомстить, покарать их.
Она торопливо смахнула со щёк слёзы бессилия, смешавшиеся с дождевой водой. Но дождевые капли не сдавались. Разведчик принёс неутешительные вести: выживших найти не удалось.
— Идём, — поторопил Дэрелл, и все двинулись в обратный путь через лес.
Это было изматывающее путешествие. Изнуренные и насквозь продрогшие, они ступили на поляну. Осмотревшись, стали устраиваться на ночлег. Дождь ещё моросил, сырость пробирала до костей.
В голове Дилии крутились назойливые мысли: «Кем надо быть, чтобы совершать такое над беззащитными мирными селянами, и зачем? А главное —
Она зашла в наскоро установленную палатку и обнаружила, что вся одежда промокла насквозь. Слегка просушив её с помощью магии, Дилия легла в надежде уснуть. Но ощущение промозглости не уходило, появился какой-то озноб. Всё тело била дрожь, оно предательски отказывалось выделять тепло и настойчиво остывало. Еле разогнувшимися пальцами она дотянулась до кольца и подумала о Дэрелле. И тут поняла, что сон накатывает на неё, но он был каким-то другим — сердце замедлило ритм, дыхание стало редким, тело отяжелело, веки сделались свинцовыми, и Дилия, будучи не в силах больше сопротивляться, отключилась.
Глава 42
Утром Дилия с удивлением открыла глаза, уже не ожидая, что проснётся в этом мире. Укрытая шкурами, без одежды, в тепле, она с наслаждением потянулась, улыбаясь новому дню. Быстро сообразив, что произошло, избранная развернулась и увидев спящего рядом Дэрелла, поцеловала своего спасителя. Он открыл глаза и улыбнулся:
— Как себя чувствуешь? — поинтересовался он, касаясь губами её лба.
— Отлично! — ответила Дилия, бросив на хранителя благодарный взгляд.
— Вчера я не на шутку перепугался, не делай больше так, хорошо?
Она кивнула и снова поцеловала его.
Вдруг полы палатки распахнулись, и они увидели императора.
— Прошу прощения… Дилия, освободишься — подойди ко мне. Не торопись — это не к спеху. Ещё раз прошу прощения, — с этими словами Радьен поспешно удалился.
— Жаль, что я не знала его в детстве, мне кажется, он действительно очень хороший человек, — улыбаясь, прошептала Дилия, прижимаясь к Дэреллу всем телом.
— Согласен и с первым, и со вторым, а тебе необходимо набраться сил, — прошептал он ей на ухо и накрыл Дилию страстным поцелуем.
Когда она пришла к императору, её уже ждали. Кроцелл подошёл к Дилии и заговорил:
— Ваше императорское высочество, разведка донесла, что армия неприятеля находится к юго-востоку от нас. Учитывая вчерашнее, мы предполагаем, что вступать в бой лучше на закате. В результате исследования магической составляющей использованной противником силы, мы пришли к выводу, что это сущность дневного света, например, Усоуд. Птица, похожая на огромного ворона, с её появлением людей охватывает чувство обречённости. Способ убийства тоже соответствует увиденному. Усоуд разрывает жертву на части и раскидывает останки наподобие сеяния с целью повсеместного зарождения новой жизни. Эта сущность исчезает с закатом солнца. Есть предположение, что на городе был поставлен своего рода эксперимент, чтобы проверить вызываемую сущность на практике.
Воцарилась тишина, спустя несколько мгновений её нарушил голос императора:
— Стоит прислушаться к компетентному мнению сообщества магов. Выходим вечером. Сейчас всем советую набраться сил и как следует подкрепиться.
Бой начался почти по старому сценарию. Всполохи творящихся заклинаний разогнали сумрак надвигающейся ночи. Дилия медленно направила мерцающий жезл на первые ряды противника, и из-под их ног взметнулись клочья травы, камни и комья земли. Некоторых воинов тоже подбросило в воздух. В небе засвистели стрелы, в её щит со всех сторон вонзились железные наконечники, но щит устоял. Всё вокруг было окутано дымом, хорошо знакомые тошнотворные запахи и душераздирающие звуки усиливались. Рядом с ней плавно приземлился на ноги Эйрик; похоже, он подписался быть её телохранителем, ей это не понравилось, но времени возражать не было, бой был в самом разгаре. Гром сотрясал землю, в ряды вражеских солдат ударяли голубые сверкающие молнии. Скрежет и потрескивание сломанных, пылающих факелами деревьев, вместе с закипающей шипящей красной водой в протекающей неподалёку реке, довершили картину эпичной битвы. В небе со свистом пролетали огненные шары и с рёвом врезались в свирцев, рассыпаясь снопами искр. Армия южан немного отступила. Преследуя их, воины Шангии двинулись вперёд. Невозможно было не наступать на кровь и не натыкаться на тела мёртвых и умирающих людей, а крики, стоны, мольбы, слились в единый оглушительный гул.
Вдруг поле боя осветила яркая вспышка белого света, и из неё вырвалась огромная чёрная птица. Сразу стало ясно, что предположение сообщества магов оказалось верным лишь частично. Усоуд неумолимо приближался, он пролетал сквозь ряды бойцов, оставляя за собой растерзанные тела. Набрасываясь на застывших воинов, рвал их на части. Магия Усоуда исходила от него волнами, она даже была видна невооруженным взглядом. Гнетущее отчаяние парализовало армию.
— Проклятие, — пробормотала Дилия, — как всё непросто.