Когда догорает закат
Шрифт:
Ложиться в спальне не хотелось, там в воздухе еще витали ароматы постельной любви, будоража неуспокоившуюся кровь, и он лег на кушетку в гостиной, не очень удобную, но зато безопасную.
Потолок над ним медленно кружился, и Ник, остывая, начал сожалеть о своих злых словах. Он не мог сказать чтобы они были несправедливыми, но что они были слишком жестокими — это однозначно. В темноте перед ним как живое стояло ее лицо со страдальческим выражением глаз, и ему все больше и больше становилось не по себе.
Не выдержав, Ник встал и пошел на кухню. Приготовив черный
Зря он так вспылил. Но переход от счастья, даже блаженства, в котором он находился, к жестокой действительности оказался для него непосильным. Надо было, наверное, еще с ней поиграть — выслушать ее просьбу, даже согласиться для виду, но сделать все по-своему. Тогда он мог бы провести с ней целое воскресенье, и даже ночь на понедельник. Пусть это было бы и не совсем порядочно, но разве он не имеет права адекватно ответить этой парочке, разрушив их постыдный замысел?
Но он не сдержался — вернее, просто физически не смог подавить в себе боль и гнев, завладевшие им в то мгновение, когда он понял, что сейчас произойдет. Что ж, он ни о чем не жалеет. Жалеть надо этой беспринципной Джоанне, если это ее настоящее имя, конечно. Пусть впредь сто раз подумает, прежде чем использовать свой недюжинный артистический талант и женскую привлекательность. Как известно, и на старуху бывает проруха…
Ник разложил по полочкам и свое, и ее поведение, сто раз нашел оправдания себе и даже пару раз ей, когда, случайно повернув голову к окну, увидел посветлевшее небо. Ночь прошла, а он и не заметил.
3
Перед последним совещанием Дэниел Николас Тайлер, как обычно, был спокоен и подтянут, или по крайней мере казался таковым. Его немного подводили темные тени под глазами, вызывающие у адвокатов понимающие усмешки. Казалось, они вслух говорили: что ж, дело молодое… Его оппонент, если можно было так назвать Джулиуса Бэрда, наоборот, был бледен, чем-то изрядно расстроен и, что для него было действительно крайне необычно, несколько помят.
Глядя на него, Ник прекрасно понимал его состояние — ведь тот считал, что все на мази, что он вот-вот с помощью своей любовницы отхватит приличный куш, а тут такой облом. Но что-то мешало Нику почувствовать себя победителем. Наоборот, на душе было так противно, будто он сам был повинен в чем-то очень неприятном.
Пытаясь взбодриться, Ник надменно улыбнулся бледному Бэрду и спросил:
— Ну что, у вас будут еще предложения?
Тот уныло передернул плечами, признавая свое поражение, и Ник повернулся к ожидающим их решения адвокатам.
— Я думаю, можно приступить к процедуре подписания.
Те достали заранее подготовленные листы договора, и стороны по очереди принялись скреплять своими подписями каждую страницу, передавая их Тайлеру. Дойдя до последней, где была проставлена сумма, Ник немного помедлил и вдруг, неожиданно не только для своих адвокатов, но и для себя, жирной чертой зачеркнул ее и указал сверху на два миллиона больше.
Все зашумели, не понимая, что произошло, но он спокойно произнес:
— Ничего
Джулиус с благодарностью посмотрел на него и еле вымолвил неслушающимися губами:
— Спасибо!
Адвокаты Бэрда тоже принялись его благодарить, почему-то особо напирая на его благородство, тогда как адвокаты Тайлера угрюмо молчали, воспринимая его уступку как личное поражение.
Старший из них, Ли Брэдли, пожал плечами и холодно предупредил непредсказуемого клиента:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Тайлер. Ник и сам не понимал толком, для чего это сделал, но вида не показывал. Что сделано, то сделано Пара миллионов для него и в самом деле незначительная сумма. Скрепили завершившуюся сделку рукопожатиями и открыли бутылку шампанского. Джулиус был все так же уныл и растерян, казалось, что его не особо обрадовала столь желанная для него сумма. Немного отойдя с ним в сторону, Ник отсалютовал ему полным бокалом и иронично спросил:
— Что ж, надеюсь, вы понимаете, что заработали эту пару миллионов лишь благодаря самоотверженности Джоанны?
Тот тупо посмотрел на него, ничего не понимая.
— При чем тут Джоанна?
Ник скорчил укоризненную гримасу.
— Она старательно выполнила ваше указание сделать все, чтобы сумма сделки была повышена. Как и было велено, она очень старалась…
Джулиус дернул на себе галстук, глотнул так, будто у него в горле застряла кость, и, прохрипев:
— Извините, мне нужно уехать! — выскочил из комнаты.
Ник с видом превосходства посмотрел ему вслед, поднес ко рту шампанское и сделал глоток. Колючие иголочки закололи в горле и почему-то в глазах, вызывая у него досаду на самого себя. К нему снова, как на приеме Нельсонов, подошел Стэффорд. С энтузиазмом потряс его руку, говоря:
— Вы очень благородно поступили, пожертвовав Бэрду деньги. Так бы он их не принял, но под видом сделки… Думаю, он очень вам благодарен, ведь лечение сестры выльется в весьма кругленькую сумму…
Ник непонимающе уставился на него.
— Какой сестры?
Стэффорд удивился.
— Вы что, не знаете, что его сестра попала в аварию?
У Ника панически сжалось сердце.
— Как зовут сестру?
— Джоанна Бэрд.
Ник поставил бокал с шампанским на журнальный столик, выплеснув половину. Медленно сосчитал до десяти, чтобы голос не сорвался и не выдал его.
— Что случилось конкретно?
— Она ехала из города в свой поселок поздно ночью. Не знаю уж зачем, обычно она такого не делает. Джоанна человек очень благоразумный, я бы даже сказал — пугливый. Но в ту ночь что-то погнало ее за город, возможно к брату в дедовский дом, хотя она вот уже полгода живет в Ливерпуле. Похоже, превысила скорость и не справилась с управлением, потому что других причин полиция не находит — шоссе было пустынным, дождя не было. В общем, она врезалась в бетонное ограждение. Ее спасла вовремя сработавшая подушка безопасности. Да еще повезло, что ехавший мимо дорожный патруль успел вытащить ее из машины буквально за секунду до взрыва.