Когда красное становится черным
Шрифт:
Постепенно девушка стала выделять для себя отдельных переводчиков. Великий современный переводчик Ян был одним из ее любимых авторов. По ее мнению, едва ли какой-либо современный китайский писатель мог сравниться со стилистическими новшествами Яна, наверное, потому, что у него была уникальная восприимчивость языка, способность передать западные выражения, а иногда и синтаксис в китайском языке. Она заметила, что в истории китайской современной литературы большинство людей, имеющих высшее образование, становились переводчиками, а не писателями, вероятно, по политическим соображениям их можно было понять.
Когда ее из университета
В Юньнани она узнала, что переводчик Ян писал стихи и занимался переводом романов. Она нашла короткое стихотворение в одном старом сборнике, из которого когда-то переписала стихи в свою записную книжку. Однако этого стихотворения она не могла найти до тех пор, пока не вернулась в Шанхай и не увидела в книжных магазинах сборник стихов Яна, редактором которого значилась Инь. Позже, будучи уже зрелой и сентиментальной девушкой, Пэйцинь все еще восхищалась этими стихами. Когда она узнала, что его писательская карьера внезапно закончилась, еще до вспышки культурной революции, сердце ее было разбито. В сборнике она прочла пару стихов, написанных незадолго до его смерти.
Сейчас она нашла сборник, отредактированный Инь, и прочла стихотворение «Снеговик».
Удел твой быть снеговиком. Стоять на выпавшем снегу, Посланьям ветра буйного внимая. Невозмутимо, без обиды, За матушкой-природой наблюдать. При этом не терять из виду Ворону тощую, которой негде спать. Она ведь может твой морковный нос Безжалостно склевать.Пэйцинь не думала, хорошо ли она понимает это стихотворение, но, сопереживая поэту, она мгновенно получила прилив чувств, словно попала под влияние сил дзэн-буддизма. Чувствовалось, что Ян был очень одинок, подобно брошенному, замерзшему, одиноко стоящему снеговику. Пэйцинь не пришлось догадываться, что могло означать «посланья ветра буйного» или «ворона тощая, которой негде спать». «Снеговик» не потерялся в природе: как это ни парадоксально, но он сохранил свою человеческую форму, несмотря на то что был вылеплен из снега.
Она взглянула на число, каким было датировано стихотворение. Наверное, оно было написано до его встречи с Инь. Пэйцинь могла понять, как появление Инь могло изменить жизнь Яна.
Пэйцинь принимала активное участие в расследовании дела Инь Лиге не только из-за Яна и даже не потому, что она могла тем самым помочь мужу с работой. Несомненно, она была движима сильным желанием, как думала сама, желанием, которое возникло давно. Она очень хотела найти в своей жизни хоть какой-то
Директор ресторана Гэн предполагал, что Пэйцинь станет его партнером, когда он задумал расширить свое дело. С Юем она это не обсуждала, считая преждевременным. Никто не может предсказать будущее китайской экономики. Тем более ресторанного бизнеса, хотя она искренне интересовалась им. Однажды она уже помогала своему мужу и старшему следователю Чэню в расследовании смерти одного китайского модельера, но никогда не думала, что будет снова втянута в расследование. Она не могла превозмочь искушение сделать что-то для писателя, которым она восхищалась, для Юя и в общем-то для себя. Это желание было непреодолимым.
Сумеет ли она найти ключ к загадке, который не нашел Юй. Был только один путь – подключиться к этому делу самой. Как обычно, она приходила в свою комнату в ресторане каждый день, а выходные были посвящены подготовке домашнего задания Циньциня. Пэйцинь понимала: единственное, что она может делать, – читать. Юй подшучивал над тем, что она по нескольку раз перечитывала «Сон в Красном тереме». Сейчас же он думал, что она повторно и более внимательно читает «Смерть китайского профессора».
– Пэйцинь, если ты не спустишься, суп остынет, – крикнул кто-то с кухни.
Она отложила книжку и спустилась вниз.
Ресторан был заполнен посетителями. Одним из новых блюд дня был рисовый пирог с куском свинины, политый соевым соусом, ставший уже популярным кушаньем. Пока большинство государственных ресторанов страдало от сильной конкуренции с частными заведениями, ресторан «Четыре моря» честно справлялся с работой. Возможно, это было из-за его удачного расположения.
Она взяла порцию рисового пирога в дополнение к чашке супа и расположилась на скамейке рядом со входом на кухню. Пирог из клейкого риса был удивительно мягким, мясо нежное, а суп с плавающими на поверхности частичками красного перца – восхитительным. Жалко, что она не могла принести это домой. Остывший суп начинал дурно пахнуть.
Посудомойка Сянсян еще в студенческие годы заезжала к Пэйцинь. Сейчас она носила старые ботинки, которые при ходьбе скрипели, а из-за вечных луж на кухне всегда были мокрыми. Она уселась рядом с Пэйцинь и скинула ботинок. Сянсян была сутуловата, потому что весь год склонялась над грязной посудой. Ее пальцы были потрескавшимися, опухшими и красными, как морковки. Она работала семь дней по специальному договору. Ее мужа уволили. И ей приходить кормить всю семью.
– Мы еле концы с концами сводим, а для чего? – жаловалась Сянсян, вытирая руки о серый фартук – Все мясо идет правительству. Нам ничего не остается, кроме супа.
Испытывая конкуренцию, ресторан начал работать не только утром и днем, как раньше, но еще и вечером. Бизнес процветал, но до работников доходила лишь малая часть прибыли, за исключением недорогих льгот в виде супа из рыбьих голов.
– У нас не так уж все плохо, удобное расположение и название тоже.
– Гэн – чертовски умный. Теперь он сам себе хозяин.
– Суп просто восхитительный, – сказала Пэйцинь, заканчивая есть.
Это была правда. В Юньнани такой обед показался бы банкетом. Потом она удивлялась: неужели она похожа на героя известной повести Лу Синя, который всегда искал положительные моменты в жизни, какие бы ни были обстоятельства? О нем ли она думала?