Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
Они миновали несколько перекрестков. Наконец, свернув в небольшой переулок, Шанталь направилась к старому зданию, обнесенному высоким каменным забором, и, подойдя к воротам, что-то показала привратнику. Тот даже не взглянул на то, что показывала ему посетительница, а принялся сразу же открывать ворота, по выражению его лица Альберт понял, что он не раз видел девушку и хорошо знает ее. Шанталь вошла во двор, и высокие резные решетки снова с тихим лязгом сомкнулись за ее спиной.
Альберт остался стоять у входа в переулок, задумчиво рассматривая здание. Дом не выглядел частной резиденцией, но не походил и на государственную контору или офис. Кроме того, располагался слишком далеко от делового центра.
«Что бы это
Однако долго ему размышлять не пришлось: спустя четверть часа ворота снова раскрылись и Шанталь вышла на улицу. Альберт мгновенно отступил назад, скрывшись за углом дома. Оглянувшись по сторонам, девушка что-то быстро сказала привратнику, очевидно, прощаясь, и направилась назад. Дождавшись, когда она скроется из виду, Альберт вышел из своего укрытия и направился к загадочному зданию. Остановившись у будки, где сидел привратник, он осторожно постучал в окошечко. Несколько секунд спустя к резной решетке с противоположной стороны подошел пожилой мужчина. При виде Альберта на его лице отразилось легкое удивление.
– Что вам угодно, сэр? – вежливо осведомился он, подходя ближе.
– Простите за беспокойство, но я, кажется, немного заблудился, – соврал Альберт. – Не могли бы вы сказать мне, как добраться до театра?
– О-о… Вы довольно далеко ушли от центра, – очевидно, старый привратник не заметил его неуклюжей лжи и принял все сказанное за чистую монету. – Будет лучше, если вы выйдете из этого переулка и просто возьмете экипаж. Извозчик доставит вас, куда требуется.
– Спасибо. Я воспользуюсь вашим советом.
– Пожалуйста, – вздохнул старик, поворачиваясь с явным намерением удалиться.
– Скажите, а что это за здание? Похоже, постройка старая, – быстро и как бы мимоходом поинтересовался Альберт.
– Очень старая, – подтвердил привратник. – Только кому нужно его ремонтировать? Родственники тех, кто здесь живет, как правило, стараются навсегда забыть об их существовании, – горько усмехнулся он и пояснил. – Это лечебница для умалишенных, сэр.
– Лечебница для умалишенных? – пробормотал Альберт, ошарашенно глядя на него.
– Да. А чего это вы так удивились?
– Да, нет. Ничего. Спасибо за помощь. До свидания.
– До свидания, сэр.
Привратник ушел, а Альберт окинул задумчивым взглядом приземистое невзрачное здание и нахмурился.
«Лечебница для умалишенных?»
Продолжение следует…
====== Часть 16. Новый город – новая жизнь ======
Двенадцать слов скажу при расставании,
Таких похожих.
Двенадцать слов со знаком вычитания –
В куплет не сложишь.
Наутро лягут солнечные улицы
В мои ладони.
Двенадцать снов несбывшихся – забудутся
В пустом вагоне.
Двенадцать зимних месяцев кончаются
В тревоге смутной…
Ночной вокзал. И мы опять встречаемся
На полминуты.
Оставить бы стихи и обещания,
Обнять, согреться.
И передать тебе слова прощания
С биеньем сердца.
Мой милый друг, надежды и пророчества
Не умирают.
Своих любимых, как и одиночество,
Не выбирают.
Мы жили сказкой, песнями о новом дне,
Мы так спешили.
Но день прошел, и все, что остается мне –
Мой путь к вершине.
Айголь
Июнь 1918 года,
Нью-Йорк
Анни медленно шла вдоль улицы, растерянно вглядываясь в безразличные лица прохожих, спешащих куда-то по своим делам. Да, Нью-Йорк оказался именно таким, каким она его себе и представляла: равнодушным, шумно-суетливым, вечно занятым большим городом, напоминавшим в дневные часы огромный котел, наполненный кипящим варевом, или гигантский муравейник. Разумеется, она бывала здесь и раньше вместе с родителями, но, как правило, проездом и ненадолго, поэтому относилась к этому бурлящему жизнью деловому городу спокойно и холодно, как любая случайная гостья к
Анни тяжело вздохнула и, свернув с широкой и шумной улицы в тихий переулок, где прохожих было значительно меньше, продолжила путь. Прошла неделя с тех пор, как она приехала в этот город. Предупреждение мистера Брайтона оправдалось в полной мере: путь, который она избрала, был не так уж прост и явен, как это казалось ей в Чикаго. Нью-Йорк был одинаково равнодушен и безжалостен ко всем своим обитателям, кем бы они ни были. Наверное, и Чикаго был таким же. Но там, окруженная заботой родителей и друзей, она не замечала этого. Там все было по-другому: радости – более яркими, а недостатки – менее явными и отвратительными. Казалось, все зло мира отступало перед светом и мощью этого города. Чикаго был ее домом, местом, с которым были связаны все ее печали и радости, самые светлые и теплые воспоминания, все ее прежняя жизнь, ее прошлое. А Нью-Йорк был городом, где она надеялась начать новую жизнь, но пока обрела лишь тоску и неуверенность, почти страх перед грядущим днем. Он стал городом ее одиночества.
Анни тряхнула головой, прогоняя грустные мысли, и ускорила шаг.
«Все не так уж плохо, – попыталась подбодрить она себя. – По крайней мере, у тебя есть твой собственный дом. Пусть и не такой роскошный, как в Чикаго, но зато он твой. Только твой. Дом, где все будет так, как ты захочешь. И теперь у тебя есть свобода выбора. Отныне все в своей жизни ты решаешь сама. И все будет так, как ты решишь».
Она вышла из переулка и обнаружила, что стоит прямо перед воротами городского парка. Вздохнув, она вошла и, свернув с главной аллеи, направилась туда, где меж деревьями искрилась бликами заходящего солнца водная гладь залива. Почти у самой кромки воды лежал большой камень. Анни подошла к нему и коснулась пальцами гладкой серой поверхности – она все еще была теплой. Девушка опустилась на него и посмотрела вдаль, где голубая ширь, постепенно темнея, сливалась на горизонте с подступающей ночью.
«Океан… Как он похож и в то же время совершенно не похож на озеро Мичиган. А где-то там, за океаном, сейчас находится Кенди. Кенди… Как у нее дела? Впрочем, она же написала, что все в порядке. Но с того момента, как было написано это письмо прошло уже столько времени. А вдруг с ней что-нибудь случится? Нет, не надо думать о плохом. Нельзя. С Кенди все будет хорошо. Обязательно все будет хорошо. Она это заслужила. Странно, но уехав из Чикаго, я словно утратила связь с ней. И не только с ней. Словно вся прежняя жизнь вдруг резко оборвалась и канула в небытие, а мне предстоит все начинать сначала. Умом понимаешь, что на самом деле это не так, но ничего не можешь с собой поделать. Удивительное ощущение. И не слишком приятное. Ладно, все образуется. Когда-нибудь и как-нибудь все образуется. Нужно не терять надежды и верить в лучшее, как это делала Кенди. И все будет хорошо. И Кенди обязательно вернется. Надеюсь, мистер Альберт пришлет мне весточку о ней, когда получит очередное письмо».