Когда нация борется за свою свободу
Шрифт:
(Исайя 65:1—4, 11)
Они подражали вавилонянам и забыли не только своего Бога, но и свою страну. И действительно, среди 64 имен, которыми звались семьдесят евреев в документах Мурашу, 26 имен - чужеземных! В вавилонском документе времен Кира — по-видимому, брачном договоре — дочь еврея Иешайяму имеет вавилонское имя Таббат-Ишар, что значит ”любимица богини Астарты”. Вообще среди еврейских имен того времени много вавилонских и персидских; более того — многие из этих имен включают в себя названия языческих божеств. Например, Мордехай — Мардукъя (Меродах), Билшан — Бель-Шуну, Эстер — Иштар, Бигвай (чисто персидское имя) и др. Возможно, вавилонские евреи не придавали значения этому, как в наше время еврей Изидор не придает значения тому, что его имя связано с египетской богиней Изис, а еврейка Фаня — тому, что имя Эпифания означает появление бога на земле.
Как
В Иудее дело обстояло еще хуже. Около пятидесяти лет (585—537) она была лишена интеллигенции и независимого политического руководства. Наиболее выдающиеся люди были изгнаны из ее пределов, а новые пророки появились только в Вавилонии. Иерусалим опустел, а провинции пришли в запустение, и население их поредело и измельчало. Горестно сетует пророк:
Города святыни Твоей сделались пустынею;
Пустынею стал Сион;
Иерусалим опустошен...
После этого будешь ли еще удерживаться, Господи,
Будешь ли молчать и карать нас без меры?...
Недолго владел народ святыней Твоей;
враги наши попрали святилище Твое.
(Исайя 64:9-11; 63:18)
Спасение могло прийти только из Вавилона.
Первая волна репатриации, известная под названием Возвращения в Сион (538—516 гг. до н. э.), которая началась с разрешения, изданного Киром, и завершилась с постройкой Храма, принесла из Вавилонии несколько тысяч изгнанников. Многие, однако, остались
на насиженных местах, не желая терять выгоды своего положения. Они не хотели расставаться со своими имениями и домами, торговыми делами и службой, а также, возможно, с развитой вавилонской культурой и удобной легкой жизнью. Самые богатые и образованные не вернулись на родину. Покинувшие Вавилонию были либо малоимущими, которым было нечего терять, либо религиозно-националистически настроенными. Последние не могли забыть Иерусалим; еще свежа была в их памяти клятва предков: ”Если забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя”. Они оставили Вавилонию и прибыли к "матери, потерявшей своих детей”, к ”скорбящей вдове”, чтобы утешить ее в ее одиночестве и избавить от вдовства. Оставшиеся в Вавилонии выразили свою привязанность к стране предков лишь "золотом, серебром, имуществом и скотом, доброхотными пожертвованиями в Божий дом в Иерусалиме" (Эзра 1:4) . Жертвовали на заселение Эрец-Исраэль и постройку Храма... Tout comme chez nous2.
Что и говорить, жизнь в Иудее была мало привлекательной. Репатрианты нашли страну в ужасном положении: она была окружена врагами со всех сторон; горсточка оставшихся не могла им противостоять, и страна превратилась в "ничью землю"; всякий, претендовавший на какую-либо часть, приходил и захватывал, что хотел. Весь северный край до Бет-Эля захватили самаритяне. Они представляли собой смесь израильтян с чужеземцами, которых поселили на еврейской земле Санхерив и Ашшурбанипал и которые ассимилировались с евреями. Таким образом, самаритяне в большинстве своем были израильтянами колена Эфраима/ и только затаенной ненавистью к ним можно объяснить, что в нашей древней литературе их называют инородцами. Эта ненависть имела хорошо известную причину: израильские самаритяне переняли многие языческие обычаи от чужеземных колонистов, которых поселил среди них ассирийский царь. Западный край был
в руках ашдодян. Они также были смесью разных народов: ”Чужое племя будет жить в Ашдоде” (Зхария 9:6). Евреи были подвержены их влиянию: "сыновья их наполовину говорят по-ашдодски” (Нехемия 13: 24). На востоке жили аммонитяне, представлявшие большую угрозу, — их царь принимал участие в убийстве Гдалии, и, очевидно, они намеревались захватить Иудею. На юге находился самый страшный враг — идумеи, которые с давних времен ненавидели евреев. Они завоевали Негев и сильно теснили Иудею, за что еврейские пророки сулили им большие невзгоды.
Все эти народы причиняли много бед евреям в их маленькой стране. Это объяснялось не их злыми намерениями, а историческими причинами. Греческий историк Геродот рассказывает, что в то время появляются на исторической арене набатеи — воинственный народ арамейско-арабского происхождения (бней-невайот?). Сначала они напали на моавитян, а потом на аммонитян и идумеев. Набатеи завоевали часть земель этих народов, и это заставило тех теснить Иудею, захватывая, что удастся.
Мы видим, что репатрианты застали
Небольшая часть оставшихся в стране евреев жила в Иерусалиме и его окрестностях, малонаселенных и еще носивших следы разрушения. Большинство оставшегося населения жило в селах и городках Иудеи. Они не могли стать основой национального возрождения. Многие из них еще сохранили веру своих предков, связанную с Ханааном и культом Ваала, владыки земли. Пророков и вождей у них не было, и поэтому они брали пример со своих соседей-язычников и стали полудикарями.
В этот хаос репатрианты из Вавилонии, которых называли ”изгнанниками”, принесли с собой стремление к возрождению. Хотя репатриантов было меньше, чем жителей страны, они как по своему общественному положению, так и по общему и еврейскому образованию стояли выше последних. Следует помнить, что в Вавилонию были изгнаны лучшие люди, что перенесенные страдания и невзгоды закалили их, что приобщение к вавилонской культуре повысило их духовный уровень, а учение пророков воспитало их в еврейском духе. Неудивительно поэтому, что между прибывшими из Вавилонии и остававшимися в стране возникла неприязнь. Конечно, в конце концов одолела "диаспора”, которая являлась основным носителем еврейских и общекультурных ценностей, но сопротивление и столкновения между двумя лагерями были неизбежны. В противоположность остававшимся в стране, большинство которых было, как уже сказано выше, жителями сел и городков Иудеи, репатрианты поселились в Иерусалиме и его окрестностях и там образовали более густо населенный центр. С тех пор начались распри между ”иерусалимцами” и ”провинциалами” (ам-ха-арец — простым народом). Точно так, как в период вавилонского пленения оставшиеся в Палестине евреи взирали с высокомерием и презрением на изгнанников в Вавилонию, так теперь относились репатрианты к местным жителям. И в самом деле, духовный уровень последних был невысок. Отсутствие культуры, языческие обычаи, забвение еврейского языка — все это были печальные признаки ам-ха-арец. Это прозвище стало теперь синонимом невежды и грубияна,
чего не было в дни Первого храма.
Политическое и экономическое положение было не лучше. Жизнь и имущество подвергались постоянной опасности. Пророк Зхария жалуется: ”Ибо до тех дней /до восстановления Храма/ не было платы для /работающего/ человека, ни платы за труд скота; ни уходящему, ни приходящему не было покоя от врага; и попускал Я всякого человека враждовать с другим” (8:10). Когда пророк хотел утешить и возвестить о спасении, он предсказывал: ”Так говорит Господь Саваоф: опять старцы и старицы будут сидеть на улицах Иерусалима, каждый с посохом в руке от множества дней. И улицы города сего наполнятся юношами и девушками, которые будут играть на улицах его” (8:4— 5). Отсюда мы можем заключить, что Иерусалим был безлюден в ту пору. Улицы были пусты и погружены в уныние. Не слышно было голосов играющих детей; не радовало глаз спокойствие старцев, проводящих без забот остаток дней своих. Из жизнерадостной и цветущей Вавилонии ”изгнанники” вернулись к безжизненным руинам.
Как будто чтобы умножить невзгоды репатриантов, год за годом следовала засуха и еще более ухудшала положение бедного и измученного населения. Но более всего тяготили подати и налоги: 1) минда, или ”подать царю” (Нехемия 5:4) , — подушный или поземельный налог; 2) бло — по всей видимости, налог на продукты питания; 3) халах — подорожные налоги.
Помимо царских податей, были еще многочисленные поборы в пользу наместников и их чиновников, грабивших народ. Так продолжалось долгое время. Недаром сетует Нехемия в своей молитве: ”И вот мы ныне рабы; на той земле, которую Ты дал отцам нашим, чтобы питаться ее плодами и ее добром, вот мы рабствуем. И произведения свои она во множестве приносит для царей, которым Ты подчинил нас за грехи наши. И телами нашими и скотом нашим они владеют по своему произволу, а мы в великом стеснении” (Нехемия 9:36-37).