Когда настанет время возмездия
Шрифт:
И я ему верю, даже не думая бросить в ответ что-то язвительное. Вместо этого говорю другое.
— Просто давай уже сделаем это.
А потом сразу отправляюсь в гостиную, кладу куртку и делаю вдох намного глубже, чем требуется воздуха, и наконец захожу на кухню. Внимание привлекает ярко выраженный, насыщенный запах кофе: эти ребята явно выпили за предыдущий час не одну кружку, но сейчас его готовят для нас. Марко сразу же интересуется, добавлять ли мне как обычно сливки, и в это же мгновение ощущаю на себе острый, внимательный взгляд. На лице его сестры выражается своего рода недовольство, когда бросаю в сторону взор, словно её раздражает,
— Сейчас подойдут Несс с Дамьяном, — сообщает Марко, стоит только Алеку пересечь порог кухни.
Он проводит рукой по волосам и отрывисто кивает, уже сосредоточенный на изучении обстановки, и заметно удивляется, подмечая, что оставила ему место возле его бывшей. Его вопрошающий взгляд направляется к моему, но я делаю вид, что не понимаю, чему адресовано его недоумение.
— Я не кусаюсь, красав… — подаёт голос справа Николь, но её грубо обрывают, хотя и с улыбкой.
— Зато я кусаюсь, сестрёнка, — вмешивается Марко, наклоняясь через стол, чтобы поставить передо мной кружку, и демонстративно клацает зубами в её сторону, широко скалясь.
Кивком благодарю его и за кофе, и за сохранение моих нервных клеток, и он в ответ подмигивает. В это же мгновение Алек занимает место рядом со мной, словно тоже хочет разграничить пространство между мной и Николь, создавая собой некую стену.
— Не устраивай из этого спектакль, Ники, — почти безжизненным голосом бросает Алек, скосив на неё предупреждающий взгляд.
Николь сухо усмехается, что полностью выдаёт её раздражение, хотя интонация остаётся чересчур певучей и мягкой.
— О, что ты, разве я на такое способна? — поддразнивает она. — В конце концов, это не я делаю вид, что в нашей ситуации есть что-то особое. Разве не так, Алек? — спрашивает Николь, улыбаясь ему слишком лучезарно, чтобы понять, сколько в этом язвительности.
Алек смотрит на меня и тяжело сглатывает, снова и снова извиняясь с явственным сожалением в глазах. Но я так заведена, что в ответ гляжу на Алека с точной копией этой мерзкой слащавой улыбки. Так и хочется спарадировать это не менее мерзкое «Алек?»
Он хочет что-то ответить, но внезапно Никола не воздерживается от комментария:
— Ну, на Шекспира, по крайней мере, это мало похоже, — бубнит он себе под нос, смотря пустым взором в центр стола.
Я не сдерживаю смешок, видя выражение лица Алека, он косит на друга мало приятный взгляд. Я же так и слышу в мыслях: «перестань пытаться шутить», но в реальности его закадычный соавтор находит комментарий брата забавным:
— Соглашусь, если, конечно, чик-чик не решит примерить на себя роль Отелло.
На сей раз я прыскаю со смеха, а Марко лишь пожимает плечом на ещё один недовольный взгляд Алека. Однако промолчать он тоже не может.
— Я официально вычёркиваю тебя из списка, чьи шутки можно считать хотя бы за сносные, — ворчит он, прищуриваясь на ухмыляющемся лице друга.
— Ну, не знаю, — вставляю тут же, — как по мне, сравнения тебя с Дездемоной, это пожалуй лучшее, что случилось со
Я продолжаю посмеиваться, нагло выдерживая выразительный взгляд Алека, сиюжесекундо обращённый на меня, и вдруг понимаю, что сказала чистую правду. Внезапно обстановка не кажется мне уже такой враждебной, а я забываю вообще, что здесь по-прежнему сидит Николь, которая остаётся молчаливой. И хотя чувствую её обжигающий взор, словно с той стороны полыхает газовая горелка, не предоставляю ей такой роскоши, как посмотреть на неё в ответ. Всё моё внимание — это Алек, и я на сто процентов уверена, что и для него никого не существует.
— Когда я буду планировать отмщение Марко, я обязательно вспомню, чью сторону ты предпочла занять, Отелло, — это не звучит как угроза, хотя и знаю, что расплата настигнет первой меня, нежели Марко.
Но я слишком довольная тем, насколько всё резко стало привычным, чтобы перестать смеяться. А ещё готова признать, что в первые комментарий Николы действительно разрядил обстановку, вместо того, чтобы усугубил напряжение.
Хлопает входная дверь, и все разом перестают издавать любые звуки, смотря в сторону коридора, но тут же прозвучавший мягкий голос Несс в исполнении не совсем мягкого ругательства мигом гасет вспыхнувшее напряжение. Несс входит на кухню первой и её лицо сразу озаряется сияющей улыбкой. Она игнорирует абсолютно всех, направляясь быстро ко мне, и едва ли не на ходу закидывает мне руки на шею, зажимая в удушающих объятиях.
— Слава богам, ты оказалась жива, — почти тараторит она слишком эмоционально. — Ты не представляешь, как все перепугались, когда ты пропала. Пока Зак не нашёл твой плеер, у нас даже не оставалось других вариантов, кроме как думать, что тебя больше с нами нет.
Слова Несс не злые, нет. Они пропитаны горечью и скорбью пережитых переживаний, но они так сильно задевают внутри меня что-то живое, что чувствую, как грудь пронзает резким ударом молнии. Сердце грохочет в ушах, и меня бросает в лёгкий жар от волнения. Я не сразу понимаю, что вокруг снова все притихли, а Несс так и продолжает говорить, но её слова обрывочны для меня. Они все думали, что я мертва…
Взгляд сам находит глаза Алека, он их не отводит, а внимательно наблюдает за эмоциям на моём лице. Он тоже так думал, осознаю я, видя в его тёмных глазах воспоминания, словно смотрю их вместе с ним. И теперь его поведение становится мне ещё более понятным. Честно, это загадка, как после всего, он всё-таки сделал над собой усилия и уступил мне, позволив участвовать во всём нашем замысле. И от этого я начинаю ценить Алека ещё больше, если такое в принципе возможно.
— Не подумай, я совсем не рада, что ты оказалась у Ордена, но это всё равно лучше, так как ты сидишь сейчас с нами.
И всё-таки я что-то да пропускаю из её речи. Не могу сказать, что у Ордена было лучше: всё то время, я только и желала себе смерти, но как итог, она права — сейчас я здесь, с ними.
Пытаюсь улыбнуться, но губы почти не двигаются, лишь дёргается вверх один уголок. Улыбка выходит сконфуженной и довольно болезненной, но мой мозг по-прежнему не способен перенести меня на сто процентов в реальность. Я не пережила это, как бы себя ни обманывала, как бы ни старалась что-то кому-то доказать и как бы сама ни желала, чтобы всё последнее было правдой. Рана гноится, а её даже не стараюсь вылечивать, предпочитая игнорировать её существование. Когда-нибудь она обойдётся мне плачевным исходом, но и это я предпочитаю не признавать.