Когда наступает полночь
Шрифт:
– Вряд ли в этом будет нужда, - усмехнулся Коновер.
– И не надо быть таким чувствительным, Джим.
– Постараюсь, - сказал Джим и пошел к двери, но, не дойдя до нее, вернулся.
– Да, совсем забыл. Я решил повысить жалованье своей секретарше. Она так старательно выполняет обязанности. Вы не поверите, прихожу я сегодня на работу немного раньше, чем обычно, а она уже разбирает почту.
Коновер довольно долго смотрел на Джима. Потом пробормотал:
– Вполне вас понимаю. Подобную преданность надо вознаграждать.
–
Одержав маленькую победу над Коновером, Джим почувствовал себя увереннее. Он с головой ушел в работу. Но когда зазвонил телефон, страх вернулся к нему. Он снял трубку и облегченно вздохнул, услышав голос Клива Холидэя:
– Мистер Пенн, меня беспокоит состояние нашего поля для игры в гольф, а именно - четырнадцатая площадка.
– Что там такое?
– немедленно отозвался Джим.
– Кажется, ее надо заново обложить дерном. Приближается соревнование, и вы назначены главным судьей. Полагаю, что надо осмотреть поле заранее.
– Ну что ж, хорошо. Я смогу выбраться в обеденный перерыв. В час вас устроит?
– Вполне, - сказал Холидэй и добавил: - Позвольте дать вам совет: оставьте машину на углу бульвара Роз и пройдите прямо по полю к четырнадцатой площадке. Так ближе.
– Отлично. Встретимся в час.
Пенн осмотрел четырнадцатую площадку и вернулся к машине, оставленной на улице. Сердитый гудок автомобиля заставил его резко повернуться. За рулем сидела Бев. Пенн побежал к ней, радостно улыбаясь.
– Привет, дорогая, - сказал он, распахивая дверцу.
– Вот так сюрприз.
Она улыбнулась в ответ, но несколько напряженно.
– Действительно, милый, сюрприз, но не уверена, что приятный.
– Что случилось?
– Я сама хотела бы знать.
– Она избегала его взгляда и, опустив голову, нервно чертила пальцем закорючки на приборной доске.
– Видишь ли, Джим, мы всегда доверяли друг другу. Я верила тебе, ты - мне. Даже и сейчас я не могу представить, что у тебя роман.
– Бев, что ты говоришь?
– воскликнул он.
– А как же это называется? Ты назначаешь своей приятельнице встречу в этих кустах...
– Какой приятельнице? Что ты несешь?
– побледнел Пенн.
Он обхватил ее застывшие плечи и хорошенько встряхнул, заставив поднять лицо.
– Послушай, я не знаю, в чем ты меня подозреваешь, но клянусь, что приехал сюда для того, чтобы осмотреть поле и...
– Конечно, - согласилась Бев.
– И эта женщина осматривала поле вместе с тобой.
– Какая женщина?
– недоуменно переспросил Пенн.
– Платиновая блондинка, мой милый, - отчеканила Бев.
– В меховом пальто. Она вышла из кустов за секунду до тебя. Не трудись искать ее. Она уехала в такси. И не тряси меня за плечи, пожалуйста.
Он резко спросил:
– Ты что, мне не веришь?
– А ты надеялся на это?
– По крайней мере, так было раньше. Ты ведь моя жена.
Она увидела
– Я люблю тебя, Джим. И не понимаю, почему так все отчаянно перепуталось за последние дни. Эти письма и все остальное...
– Ну успокойся.
– Он поцеловал ее.
– Я все понимаю.
– Понимаешь?
– Бев подняла глаза.
– Мне так стыдно за себя. Ты знаешь, почему я здесь? Я следила за тобой, вот что! Сначала я решила заехать на завод, хотела сделать тебе приятное: мы могли бы вместе пообедать. Подъехав, увидела, что ты садишься в машину, и решила шпионить за тобой. Ну разве это не низко?
– Думаю, что мы оба просто не можем вести себя нормально при таких обстоятельствах, - размышлял Пенн, пристально глядя на поле. Бев, конечно, не запомнила номер такси. Пенн подумал вслух: - Кому это, интересно, понадобилось следить за мной? Жаль, что я не видел ту женщину. Ночью в "Штопоре" никакой блондинки не было. А может быть, ее-то и имел в виду мой приятель, когда писал, что я привел за собой хвост.
– Джим, мы должны что-то сделать. Я... боюсь.
– Не бойся. Может быть, эта передряга необходима, чтобы оценить нашу жизнь. Днем на работе только этим и занимался, вроде как завещание писал, и понял, что ты единственная, кем я дорожу. И еще я понял, что мне этого мало, и подумал о ребенке. Бев, как ты думаешь, не пора ли нам обзавестись малышом?
– Думаю, пора. Я очень хочу.
– Договорились.
– Они смотрели друг на друга и бессмысленно улыбались, как будто с них спала давящая тяжесть.
– А теперь, - шутливо продолжал Пенн, - теперь, когда мы условились насчет будущего, не назначить ли мне тебе свидание? Поужинаем в клубе, потанцуем... ну а там посмотрим...
На прощание они нежно поцеловались.
– Жду тебя в клубе в шесть. Узнаешь меня по бесшабашному виду.
Турджен лежал на кровати, когда Айлин Менке отперла дверь номера и тихо вошла. Он не встал, только сразу же спросил:
– Он пришел?
– Пришел. Я задержалась в городе. До смерти хотелось глотнуть чего-нибудь покрепче.
Айлин подошла к столу и положила на него сумочку. На коротышку, лежащего на кровати в пальто, она даже не взглянула.
– Ну, - резко спросил ее Турджен, - он или не он?
Айлин повернулась.
– Он. Не могу понять, но меня всю затрясло, как только я увидела его. И трясет до сих пор.
– Ты уверена, что ничего не спутала, не ошиблась?
– Уверена. Правда, он покрасил волосы, и нос как будто стал короче. Но это был Райхо, я уверена. Конечно, он.
В то же мгновение Турджен одним прыжком соскочил с кровати и встал, потирая руки.
– Вот и все, что я хотел узнать от тебя, - почти промурлыкал он. Стемнеет не раньше шести.
– Размышляя, Турджен мерил комнату шагами. Четырех часов хватит, чтобы подготовиться, и тогда...
– Указательный палец правой руки его многозначительно согнулся.