Когда он был порочным
Шрифт:
Колин поднял свой стакан и принялся рассматривать его со странным усердием. Затем качнул стакан, так что янтарная жидкость внутри завертелась водоворотом, подождал чуть-чуть и сделал маленький глоток.
— Насколько я понял, Франческа вернулась в Шотландию.
Майкл хмыкнул и кивнул.
— Довольно удивительно, тебе не кажется? В самом-то начале сезона.
— Я никогда не утверждал, что понимаю.
— Ну разумеется, разумеется, — сказал Колин негромко. — Ни один здравомыслящий мужчина не станет утверждать,
Майкл ничего не сказал.
— Все же прошло ведь совсем немного времени — неделя, полторы, — с тех пор как она приехала в Лондон?
— Чуть больше, — резко ответил Майкл. Франческа прибыла в Лондон в тот же день, что и он сам.
— Да, конечно. Кому же и знать, как не тебе?
Майкл бросил на Колина острый взгляд. К чему он, черт возьми, клонит?
— Ну что ж, — сказал Колин и небрежно дернул одним плечом. — Уверен, она скоро вернется. Найти мужа в Шотландии будет трудновато, а ведь именно эту цель она преследует в нынешнем сезоне, верно?
Майкл коротко кивнул, разглядывая столик в другом конце салона. За столиком никто не сидел. Там царила пустота. Восхитительная, благословенная пустота.
Он легко мог представить себе, как, счастливый, сидит за этим пустым столиком.
— Мы что-то не очень разговорчивы сегодня, а? — сказал Колин, разрушая его (положим, совершенно безобидные) фантазии.
— Угу, — отозвался Майкл, которому не слишком понравилось, что в голосе собеседника прозвучали снисходительные нотки. — Мы действительно неразговорчивы.
Колин усмехнулся, допил оставшееся виски.
— Я просто проверял тебя, — сказал он, откидываясь на спинку кресла.
— То есть желал убедиться, не началось ли у меня раздвоение личности? — съязвил Майкл.
— Нет, о нет! — отозвался Колин с подозрительно легкомысленной ухмылкой. — Что до раздвоения, тут все ясно. Я просто проверял, в каком ты настроении.
Майкл выгнул бровь, и на лице его появилось неприступное, угрожающее выражение.
— И ты нашел мое настроение?..
— Примерно таким, как и обычно, — ответил Колин, нимало не смущаясь.
Майкл хмуро взглянул на него, но тут официант принес им напитки.
— За счастье, — сказал Колин, поднимая свой стакан. «Нет, пожалуй, я его все же придушу, — подумал Майкл. — Достаточно протянуть руки через стол, схватить за горло и сжимать, пока эти наглые зеленые глаза не вылезут из орбит».
— Не желаешь выпить за счастье? — поинтересовался Колин.
Майкл только невнятно хмыкнул и опустошил свой стакан одним глотком.
— Что это ты пьешь? — светским тоном осведомился Колин. Перегнулся через стол и заглянул в стакан Майкла. — Верно, какой-нибудь отменно хороший сорт.
Майкл подавил порыв треснуть своего в некотором смысле родственника теперь уже пустым стаканом по лбу.
— Ладно, — сказал Колин. — Тогда я поднимаю тост за мое собственное счастье. — Он отхлебнул
Майкл бросил взгляд на каминные часы.
— Ну разве не удачно, что мне сегодня совершенно некуда спешить? — задумчиво пробормотал Колин.
Майкл поставил свой стакан, громко стукнув донышком о стол, и сказал сердито:
— Какой во всем этом смысл?
Мгновение казалось, что Колин, известный своим умением поддерживать разговор до бесконечности, на сей раз не найдется что сказать. Но когда Майкл уже готов был, отбросив всякую вежливость, подняться и уйти, он сказал:
— Так ты уже решил, как поступишь? Майкл замер.
— То есть?
Колин улыбнулся так снисходительно, что Майклу снова захотелось его ударить.
— С Франческой. Как ты поступишь с Франческой, — пояснил он.
— По-моему, тебе известно, что она уехала, — осторожно заметил Майкл.
Колин пожал плечами:
— Шотландия не так уж далеко.
— Достаточно далеко, — буркнул Майкл. Достаточно далеко, чтобы всякому стало ясно, что она не хочет иметь ничего общего с ним, Майклом.
— Она там будет совсем одна, — со вздохом сообщил Колин.
Майкл прищурил глаза и посмотрел на своего в некотором смысле родственника. Очень пристально.
— Все равно мне кажется, что тебе следовало бы… — Колин оборвал себя на полуслове, намеренно, как подумалось Майклу. — Впрочем, тебе уже известно мое мнение по этому вопросу, — закончил он и отхлебнул из стакана.
И Майкл отбросил всякие заботы о вежливости.
— Ничего ты, Бриджертон, не понимаешь, черт бы тебя взял! — огрызнулся он.
Колин поднял брови, услышав столь откровенную грубость, а затем сказал:
— Занятно. Вот слово в слово то же самое я слышу каждый день. Преимущественно от своих сестер.
Майклу была знакома такая тактика. Колин ловко перевел разговор на другую тему. Майкл и сам не раз проделывал такой маневр, и с большой легкостью. Возможно, имен но поэтому рука его под столом сама собой сжалась в кулак. Ничто не раздражало его так сильно, как собственные уловки, применяемые против него же.
Но — Боже всемогущий! — лицо Колина было так близко!
— Еще виски? — спросил Колин, разрушив мечты Майкла о том, как бы подбить ему глаз.
Майклу напиться до потери сознания было бы сейчас в самый раз, вот только он отнюдь не собирался делать это в обществе Колина Бриджертона, а потому он только коротко сказал:
— Нет, — и отодвинул свое кресло от стола, намереваясь вставать.
— Но ты ведь ясно сознаешь, Килмартин, — сказал Колин тоном настолько мягким, что мороз пробирал по коже, — что не существует никаких причин, могущих помешать вашему браку. Вообще никаких. За исключением, разумеется, тех, — добавил он, как бы по зрелом размышлении, — которые ты изобретаешь для себя сам.