Когда она искушает
Шрифт:
Вспомнит ли Джорджио, что сегодня мой день рождения? Не то чтобы это важно. Единственный подарок, который мне нужен, это то, что он благополучно вернется сюда.
Дем позвонит. В этом я уверена. Тогда я могу спросить его, знает ли он, куда делся Джорджио.
Эта мысль немного поднимает мне настроение.
Я выключаю телефон и швыряю его под подушку. София спрыгивает с кровати, а я устраиваюсь под тяжелым одеялом и выключаю свет.
Пока часы тикают, каждая секунда приближает меня к полуночи, мой разум занят проблемами, которые внезапно кажутся
Что я буду делать, когда Дем станет доном?
Несмотря на все мои жалобы на то, что Дем обращается со мной как с ребенком, я все еще во многом полагаюсь на своего брата. Это придется изменить. Сейчас у него есть жена, и однажды у него будет своя семья. Он упомянул мне раньше, что хочет много детей. Если Вэл захочет, я не удивлюсь, если они скоро начнут над этим работать. Я не собираюсь соревноваться за его внимание с моими будущими племянницами и племянниками. Они будут нуждаться в нем больше, чем я.
Он будет еще больше занят работой, чем раньше. Управление кланом требует… Ну, я не уверена, что для этого требуется, но я не думаю, что это то, что вы регистрируете и выходите из него. Он и Вэл, вероятно, переедут в Казаль, где проживают остальные могущественные семьи Казалези. Захотят ли они, чтобы я поехала с ними? Хотела бы я пойти?
Я натягиваю одеяло до подбородка и пытаюсь представить это, но ничего не получается. Поскольку мы уехали из Казаля, когда я была совсем маленькой, я плохо его помню. Место вызывает негативные ассоциации. Здесь мои родители погибли во время пожара, который уничтожил дом нашей семьи. Дем рассказал мне эту историю, когда я была ребенком, и я испугалась этого города.
Но если я не пойду с Демом, куда я пойду? Моя мечта о кулинарной школе померкла после всего, что произошло за последние несколько месяцев. Я больше не знаю, чего хочу от своего будущего.
Мне нужно найти свое место в мире. Чтобы проложить себе дорогу.
Границы моего сознания начинают расплываться во сне.
Интересно, что будет делать Джорджио, когда Дем победит. Вернется ли он в Казаль? Останется здесь?
Вопрос, который не покидает меня, даже когда я засыпаю, — будет ли он думать обо мне, когда меня не станет…
Когда я просыпаюсь, на моем телефоне уже есть длинное текстовое сообщение от моего брата.
С днем рождения, Мари.
Тебе девятнадцать, а я чувствую себя чертовски старым. Как, черт возьми, это произошло? Я до сих пор помню, как однажды поменял твои вонючие подгузники, когда мамы Раса не было рядом, и у тебя случился выброс — травма на всю жизнь.
Я вздрагиваю от смеха. Дем рассказывал мне эту историю уже дюжину раз. Если бы он перестал повторять это так часто, возможно, ему удалось бы это забыть.
В любом случае, это первый день рождения, когда мы не вместе, и я ненавижу это. Хотел
Ухмылка озаряет мое лицо. Рас и Дем приносят на мой день рождения по диковинному подарку и заставляют меня угадать, от кого он. Однажды Рас подарил мне говорящего попугая по имени Чурро, который визжал: «Красотка! Красивая девушка!" на протяжении всего приема пищи. Когда мы вышли из ресторана, Дем протянул Расу клетку и сказал, что ни при каких обстоятельствах попугай не будет допущен к нам домой.
Так что теперь Чурро живет с Расом, и я навещаю его, когда могу. Его словарный запас был расширен на несколько языков, включая «стронзо», «джодер» и «отвали». Он говорит все исключительно хорошо.
Когда все это закончится, мы устроим настоящий праздник, хорошо? Я горжусь тобой и женщиной, которой ты стала, Мари. Я позвоню тебе в ближайшее время.
Я быстро печатаю ответ и вскакиваю с кровати, мои ноги приземляются на деревянный пол. Первое, что я делаю, это стучу в дверь Джорджио, чтобы узнать, там ли он, и, когда никто не приходит, прижимаюсь к ней ухом.
Тишина.
Во мне мелькает разочарование, но я гашу его. Он может быть в своем кабинете или завтракать. Я не должна спешить с выводами.
Подойдя к окну, я кладу руки на раму и толкаю ее. Окно тихо скрипит, распахиваясь, впуская поток свежего воздуха и солнечного света.
Щебечут птицы. Деревья мягко качаются на ветру. По небу плывет кучка маленьких тонких облаков.
Несколько секунд я стою и впитываю все это, позволяя прохладному утреннему воздуху ласкать мою кожу.
Мне девятнадцать.
Я надеваю красивое летнее платье — желтое, усыпанное крошечными голубыми цветочками. Оно облегает мою грудь и талию, а затем открывается в юбку А-силуэта, которая заканчивается на несколько дюймов выше моих коленей. Я наношу немного румян на щеки и наношу несколько мазков туши, прежде чем спуститься вниз.
Голоса просачиваются сквозь полуоткрытые французские двери столовой, и как только я прохожу сквозь них, меня окутывает сладкий пьянящий аромат.
Мой рот открывается.
Столовая наполнена, кажется, бесконечным количеством цветов.
Букеты красных роз, букеты белых тюльпанов, пышные композиции из пионов и бесчисленное множество других цветов, названий которых я не знаю. Это похоже на сон — это то, что устраивают для чрезмерных предложений, от которых вы не можете не задохнуться в Instagram.
На самом деле вход в нечто подобное ощущается как внетелесный опыт. Мои глаза не знают, на чем сфокусироваться, слишком много красоты, чтобы вобрать в себя.
— Что это? — Я дышу.
Аллегра стоит, ее голова высовывается из-за букета на обеденном столе, и улыбается. — С днем рождения, Мартина.