Когда она искушает
Шрифт:
Он поворачивается, и один взгляд на его лицо говорит о том, что с ним что-то не так.
По его виску скатилась капелька пота, а от того, как он смотрит на меня из-под бровей, у меня по позвоночнику пробегает ледяной холодок.
— Поло?
Он не отвечает. В его выражении лица нет и намека на юмор.
— Что происходит? — спрашиваю я, мой пульс участился.
Он делает шаг ко мне. — В последнее время ты проводишь много времени с Джорджио. Ты уже поняла, что он лжец?
Я нахмурилась. — Поло, о чем ты говоришь?
— Около года назад я написал письмо и попросил Джорджио передать его
Я отступаю назад. Его лицо не выражает никаких эмоций, но в моей душе уже зазвенели тревожные колокольчики. Почему он говорит мне об этом?
— Мне… жаль?
— Видишь ли, я был уверен, что мой отец захочет написать мне несколько слов в ответ. Я спросил Джорджио, уверен ли он, что письмо доставлено, и он заверил меня, что так оно и есть. — Губы Поло кривятся в горькой усмешке, и он делает еще один шаг в мою сторону. — Он солгал. Он солгал, Мартина, но я не буду лгать тебе. Я говорю правду, когда говорю, что в том, что произойдет дальше, ты должна винить только Джорджио.
Задние поверхности моих бедер обо что-то ударяются. Я поднимаю ладони перед собой, страх зарождается в моем нутре. — Поло, остановись. Мне жаль, что Джорджио солгал, но какое отношение это имеет ко мне?
В его глазах плещется тьма. — К сожалению, все.
Он разводит руками. — Посмотри на это место. Посмотри, до чего дошли его деньги.
Он продолжает идти вперед. — И посмотри на меня, Мартина.
Он одергивает свою футболку. — У меня ничего нет. Ничего. Как ты думаешь, почему Джорджио прятал меня от отца все это время? Это не потому, что он пытается защитить меня. Он знает, что при тех же возможностях я бы добился большего, чем он. Я не был бы одиноким волком, действующим в стороне. Я бы правил Казалези рядом с отцом.
Кислый вкус наполняет мой рот. Я морщу лоб, пытаясь собрать все воедино. Он не может говорить то, что я думаю. — Твой отец…
Он ухмыляется, останавливаясь так близко, что я чувствую коктейль из пота и слабого одеколона. — Да. Мой отец. Наш отец. Сэл Галло.
Кусочки щелкают, но нет того чувства удовлетворения, которое обычно сопровождает решение головоломки. Вместо этого есть только холодный, жесткий страх.
Сэл. Вот кого я увидела в Поло. Что-то есть в его глазах, щеках, впадине на подбородке. Неудивительно, что я не уловила связи. Сходство настолько тонкое, что его почти нет. В Джорджио они вообще отсутствуют, а в Поло победили гены Сэла.
По коже пробегают мурашки, а в голове раздается чей-то крик.
— У нас одна и та же история, — говорит Поло, ударяя ладонями по столу по обе стороны от меня. — От Сэла забеременели обе наши матери.
— То есть он их изнасиловал? — спрашиваю я, протискиваясь сквозь пересохшее горло.
Поло пожимает плечами. — Моя мать никогда не ненавидела Сэла так, как Джорджио. Она смирилась с тем, что иногда такое случается. Она смирилась с этим, и я тоже.
— Что, черт возьми, ты говоришь, Поло? Давай-ка проясним ситуацию. Ты хочешь работать на Сэла? Как бы твоя мать ни примирилась с тем, что с ней произошло, я не думаю, что она хотела бы, чтобы ее сын боготворил человека, который ее изнасиловал!
Все происходит так быстро. В один момент я кричу на него, а в другой — моя щека горит от его пощечины.
Он не стесняется причинять мне боль.
Поло берет меня за подбородок, его пальцы впиваются в мою плоть, и наклоняется ко мне. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, так что заткнись на хрен.
Он пытается провести носом по моей щеке. Я отстраняюсь, и он хмыкает, находя мое сопротивление забавным.
— Когда я понял, что Джорджио никогда не поможет мне связаться с отцом, я взял дело в свои руки. Я нашел способ связаться с Сэл и рассказал ему все о том, кто я такой, как я оказался у Джорджио.
Он отпускает меня и опускает руку обратно на стол. — Связаться с доном Казалези было нелегко. Я посылал письма в церковь в Казале, надеясь, что там кто-то передаст мои послания в нужные руки. В конце концов, кто-то так и сделал. Я ходил на почту, когда могла вырваться, и однажды пришел ответ. Это было прекрасно, Мартина, — говорит он, и на его губах играет нездоровая улыбка. — Мой отец хочет меня видеть. Он сказал мне, что злится, что Джорджио разлучил нас, говорит, что никогда не доверял Джорджио полностью, а доверие для него очень важно, особенно сейчас. Оказывается, мой отец враждует с твоим братом. У меня было ощущение, что Джорджио что-то делает за спиной дона. Я сказал Сэлу, что, возможно, знаю, где скрывается Мартина де Росси, и ему было очень интересно узнать подробности. Я собираюсь сделать еще лучше. Я собираюсь заслужить доверие Сэла, приведя тебя прямо к нему.
Мой желудок опускается вниз. Дем. Если Поло отдаст меня Сэлу, Дем сделает все возможное, чтобы спасти меня.
Все, включая отказ от своих притязаний.
Я не могу этого допустить.
— Поло, не делай этого, — умоляю я, сжимая руками его рубашку. — Мой брат даст тебе все, что ты захочешь.
Но он не слушает. Он берет мои запястья в свои руки и притягивает меня к себе. — У Джорджио есть все, что я когда-либо хотел, и очевидно, что он не намерен делиться. — Его ноздри раздуваются, а затем его взгляд останавливается на моем ожерелье, которое подарил мне Джорджио. — Значит, мне придется взять его самому.
Я должна бежать.
Не теряя ни секунды, я изо всех сил толкаю его, но успеваю сделать лишь один шаг, как он выкидывает руку и обхватывает мое запястье. Он оттаскивает меня назад, берет за другое запястье и держит меня железной хваткой. Дыша мне в лицо, он требует: — Что ты вообще в нем нашла? Он больной человек. Я думал, ты поймешь это, когда войдешь в коттедж.
Дрожащий вздох покидает мои легкие. Вот почему замок на двери был сломан. Поло.
— Единственный больной здесь — это ты, — шиплю я.
Каким-то чудом я понимаю, что знаю, как выйти из своего нынешнего положения. Джорджио научил меня. Тренировка сработала, и я еще глубже вдавливаю запястья в грудь Поло, а затем резко отдергиваю их назад.
Он не ожидает этого, и его хватка разрывается.
Не теряя ни секунды, я обегаю кухонный остров, ставя его между нами.
Его глаза вспыхивают от возбуждения. — Ты собираешься сопротивляться, Мартина? Ты сделаешь только хуже для себя.
Я бегу к двери, ведущей на улицу, и успеваю пройти половину пути, прежде чем он валит меня на пол.