Когда она искушает

Сэндс Габриэль

Через несколько минут он появляется в подъезде. Его глаза оценивают происходящее, а затем его взгляд сталкивается с моим. Он не видит моей руки под юбкой Мартины — ее загораживает стол, но одного вида ее на моих коленях достаточно, чтобы его глаза сузились.

Я вскидываю подбородок, на губах появляется высокомерная ухмылка, призванная напомнить ему о его месте. — Я слышал, что сегодня ты получил травму.

Его губы дергаются в неудачной попытке улыбнуться.

— Травма — это слишком щедрое слово. Сейчас

все почти в норме.

Я провел пальцами по внутренней стороне бедра Мартины. — Я дал Аллегре и Томмазо выходной.

— Я слышал.

И все же ты здесь.

Мартина резко вдыхает, когда мои пальцы снова проникают в ее нижнее белье. Она опускает руку на мое предплечье и сжимает, подавая сигнал остановиться, но вместо этого я вхожу в ее влажный жар.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спрашиваю я.

Ноздри Поло раздуваются. — Я хотел поблагодарить Мартину за то, что она сегодня позаботилась о Софии.

— Она была счастлива сделать это. — Я ввожу в нее еще один палец, и она впивается в меня ногтями. — Не так ли, пикколина?

Ее широко раскрытые глаза смотрят на меня, а лицо раскраснелось от смущенного возбуждения.

— Да, — задыхается она.

Я перевожу взгляд на Поло и успеваю заметить, как у него сжимается челюсть.

— Что-нибудь еще, Поло?

— Нет.

— Тогда увидимся завтра. Будь осторожен с лодыжкой.

Его глаза на мгновение темнеют, после чего он разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова.

— Что это было? — Мартина натягивает брюки, когда он уходит. — Джио, как ты думаешь, он видел?

Я загибаю пальцы и добиваюсь от нее стона. — Нет. Все, что он видел, это то, что ты сидела у меня на коленях и выглядела очень счастливой от того, что находишься там.

Ее голова откидывается назад, когда я провожу большим пальцем по ее клитору, но она снова поднимает ее. — Ты с ума сошел. Он никогда не будет смотреть на меня так, как раньше, после этого маленького инцидента.

— Я вообще не хочу, чтобы он смотрел на тебя. Я не хочу, чтобы кто-нибудь смотрел на тебя.

Она застонала и повторила: — Сумасшедший.

Я лизнул раковину ее уха, трахая ее рукой. — Ты будешь продолжать называть меня так, и я покажу тебе настоящее безумие. Я приведу тебя наверх и привяжу к своей кровати. А потом я вымажу твою кожу своей спермой, пока ты не будешь вся в ней. Пока ни у кого не останется сомнений, кому ты принадлежишь.

Ее киска сжимается, и она кончает на мои пальцы. Содрогаясь всем телом, она скачет по моему бедру, когда оргазм настигает ее, и при этом задевает ногой мой ноющий член. Это небольшое, непреднамеренное движение заставляет меня потерять последние остатки самообладания.

Я отправляю в полет свою тарелку и опрокидываю ее на поверхность стола, прижимая ее к нему передней

частью. Ее ноги едва достают до пола. Она все еще дрожит, и когда я задираю ее юбку, передо мной открывается вид на ее мокрую киску.

С рычанием я расстегиваю ремень, стягиваю его и складываю вдвое.

Ее ногти впиваются в стол, и она шипит, когда теплая кожа касается задней поверхности ее бедер. Схватив ее за волосы, я прижимаюсь губами к ее уху. — Мы так и не дошли до этого наказания, не так ли?

Она дрожит в моей хватке, ее дыхание вырывается из груди. — Я думала, что именно это ты и делал, когда ласкал меня перед Поло.

Я крепче сжимаю ее волосы.

— Я не хочу слышать имя другого мужчины, когда смотрю на твою мокрую киску.

Ремень ласкает ее упругую кожу, и через несколько секунд она расслабляется.

Я поднимаю ремень и хлещу ее по тому месту, где ее задница соприкасается с бедром.

Она издает звук, похожий на стон и вскрик, и это вызывает пульсацию крови в моем члене. — Осторожнее, а то я подумаю, что тебе это нравится.

Когда я делаю это в следующий раз, она заглушает звуки, вырывающиеся из ее рта, кусая свое предплечье, но она не может заставить свою пизду перестать течь.

Я провожу ремнем по ее киске, оставляя на ней блестки ее влаги. Я показываю его ей. — Вот что я делаю с твоим телом, пикколина. Никогда, блядь, не забывай об этом.

Ее кожа краснеет.

Пряжка ремня звякнула о землю. Я расстегиваю молнию на брюках, достаю член и погружаюсь в ее тугую дырочку.

Она всхлипывает от удовольствия, когда я трахаю ее. — Джио, о Боже, о Боже, о Боже.

Если бы взорвалась бомба, я бы не смог остановиться, находясь в ней. Все связные мысли исчезли, оставив только хаос в голове.

К черту Сэла. К черту Дамиано. Бери ее и беги. Ты знаешь, что никто из них никогда не сможет тебя найти.

Чего ты хочешь больше? Ее или мести? Удовольствие от мести быстротечно, но Мартина…

Мартина — это навсегда.

Оргазм прорывается наружу, и я зажмуриваю глаза. Я обхватываю ее руками, обнимаю ее маленькие груди, и она бьется об меня, встречая мои медленные толчки.

Она смотрит на меня через плечо, на ее лбу блестит пот. На мгновение меня охватывает страх. Неужели я причинил ей боль? Не переборщил ли я с ремнем?

Но затем она одаривает меня блаженной улыбкой, и это — стрела в сердце.

Мартина — это навсегда, но для такого мужчины, как я, вечности не существует.

ГЛАВА 28

МАРТИНА

Проходят дни, а мы почти не выходим из дома. Джорджио не выпускает меня из постели. Он прожорлив и настойчив в желании насытиться моим телом.