Когда падают листья...
Шрифт:
— Да ты горишь! — охнула девушка.
— Знаю! — прорычал Дар, захлопывая огонь руками, — не стойте дубами, снимите его с меня, ну?!
Ждан с руганью бросился отвязывать бывшего пленника.
— Да зачем тебе вообще понадобилось поджигать этот дьяболов дом?!
— Эти с-суки там… разделочную себе оборудовали!
— А ты тут причем?
— Я — причем?! А притом, что мой друг чуть не погиб у этих мясников!
— Ну сначала можно было выбраться!
— Можно было, — на этот раз Дарен ответил спокойнее, бережно укладывая
— Но у нас же больше нет…
— Я сказал: дай.
Парень, ругнувшись, все-таки полез в сумку и вытащил попрошенное. Вот нашелся командир! Это дай, то принеси, туда пойди, сюда беги…
— Да оставь ты его! Он не жилец…
Ждан еще не успел договорить, а Дарен уже вмазал ему в челюсть и в мгновение ока оказался сверху, зажимая руки войника-недоучки.
— Еще одно слово — и я за себя не отвечаю.
— Да ты чего, взбесился?! Отпусти!
Войник отпустил, но перед этим как следует прижал парня коленом, так, что тот застонал. А сам, оторвав от рубахи кусок, стал аккуратно обмывать раненого. Тот по-прежнему был без сознания.
Кровь сухой коркой покрыла все тело друга, лица за ней видно вообще не было, а волосы слиплись в ком, с которым Дар решил повременить, памятуя о том, как трепетно Яр относился к своей шевелюре: даже если придется отрезать, пусть он сам сначала убедится в этом. После того, как войник отмыл друга от спекшейся крови (Велимира целомудренно отвернулась), то обнаружилось, что у того много не особо страшных порезов, в общем-то не сильно угрожавших его жизни. Гораздо сильнее Дарена напугали переломанные пальцы и глубокая рана, начинавшаяся на плече и заканчивающаяся около поясница.
— Иголка у кого-нибудь есть?
— Д-да… — девушка судорожно стала рыться в собственной сумке и вскоре вытащила обещанное, но потом с сомнением оглянулась: — а ты уверен, что…
— А что ты можешь предложить? — со злостью перебил ее Дар.
"Добить, чтоб не мучился" — с досадой подумал Ждан, поднимаясь и потирая челюсть: уже второй раз получает от этого!
Веля протянула войнику иголку с ниткой и снова отвернулась.
Наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь обиженным сопением Ждана да треском горящего дома неподалеку.
— А если он очнется? — шепотом рискнула поинтересоваться Велимира.
Парень пожал плечами: он этого человека не знал, и, честно говоря, ему было все равно. Ну, почти все равно. Наверное.
— Не знаю.
— Это же больно…
Веля передернула плечами: в детстве ей мама рассказывала о том, как она была сестрой милосердия в военном лагере, все ужасы были, если не приемлемы, то более менее понятны — война ведь. Но сейчас, сейчас же нет никакой войны? Как такое может происходить?
Ждан, видимо догадавшийся о последних ее мыслях, мрачно усмехнулся:
— Уродов хватает и в мирное время.
Девушка обхватила колени руками и не стала больше ничего говорить вплоть до тихого
— Все. Можешь взять.
Потом вытер руки о траву и остатками рубахи крепко забинтовал раненого.
— Надо двигаться дальше, — Дар вытер пот со лба: сам он сейчас выглядел так, будто его штопали, даже побледнел, хотя Ждану казалось — больше уже некуда.
Веля оглянулась на собирающего вещи войникка, но ничего говорить не стала: лишь вздохнула. Но ждановова чаша терпения переполнилась:
— Как мы его повезем? Ты об этом подумал?
— Подумал, — устало отмахнулся Дарен, — мой увезет двоих. Дай еще веревки.
Ждан глухо застонал, но еще один моток подал, предупредив:
— Последний.
Конь, до этого мирно жующий травку, посмотрел на приближающегося хозяина.
— Броня, — тихо сказал войник, почесал ему гриву и что-то тихо зашептал в конское ухо.
Ждан фыркнул и отвернулся, а Веля, завороженная, продолжала наблюдать за тем, как конь, двигая ноздрями, оседал на колени.
— Смотри…
Парень в этот момент тоже обернулся и не поверил своим глазам.
— Да это дьябол какой-то, а не конь, — пробормотал он, — или наш общий знакомый — чаровник.
— Нет, он не чаровник.
— Значит, скотинку волшебную прикупил, — хмыкнул Ждан, наблюдая за тем, как войник привязывает к себе раненого, на котором уже была Дарова запасная одежда.
— Глупости, — фыркнула девушка и шутливо стукнула парня по руке, — волшебных зверюшек не бывает.
— Ну, этот же у нас весь такой из себя особенный, — едко продолжил белобрысый и погромче, чтобы и Дарену было слышно, — где-то нашел. Единственного в мире волшебного коня.
Дар на подколки не реагировал. Он, казалось, вообще не замечал ничего и никого вокруг себя, кроме своего товарища, о котором ни Веля, ни Ждан ровным счетом ничего не знали.
Переглянувшись, парень с девушкой сели на лошадку, и Ждан направил ее вслед за Бронием. Флегматичная Сташа недовольно повела боками, но все-таки послушно пошла вслед за виднеющимся впереди черным хвостом коня.
Так они и ехали до вечера: молчали и думали, думали и молчали. Ждан о том, во что он все-таки вляпался, Велимира — почему-то о маме, а у Дарена в голове вертелась лишь одна мысль: достать Карстера и убить. А потом воскресить и снова убить…
Спешились они только тогда, когда Ждан услышал невдалеке ручей. Солнце уже клонилось к горизонту, и до его захода оставалось чуть более полпобега. Когда Веля тихо попросила войника остановиться, тот даже и не стал препираться: молча, придерживаясь за крепления седла, слез с коня и стал отвязывать свою бесценную ношу. Потом так же молча сел и уставился в одну точку.
Девушка все никак не могла понять, что с ним происходит, а потом хлопнула себя по лбу: вот курица безмозглая! Он же изменил свой Путь. Просто взял и заплел на собственной Нити еще один узелок, а это под силу только Богам. Или тем, кто носит этот камень…