Когда рассеется туман
Шрифт:
Она хохотнула, встала, подошла к нам и отпихнула меня от кресла. Оперлась руками на плечи Ханны и, глядя на нее в зеркало, продолжила:
— Ни для кого не секрет, что он не хотел отдавать тебя за Тедди. Ты знаешь, что однажды ночью он пришел к моему отцу? Да-да! Сказал, что прекрасно понимает, чего тот добивается, и что ты никогда не согласишься.
Дебора выпрямилась и улыбнулась со сдержанным торжеством. Ханна глядела в сторону.
— Но ты не послушалась. Умная девочка. Разбила сердце старого отца, но сделала единственно верный выбор. И правильно. Где
Стоя у гардероба и не зная, как мне добраться до двери, я желала очутиться где угодно, лишь бы подальше отсюда. Ханна побледнела и напряглась, как человек, готовый принять неожиданный удар.
— А твоя сестричка? — не унималась Дебора. — Малютка Эммелин?
— Эммелин тут вообще ни при чем, — дрожащим голосом ответила Ханна.
— Я тебя умоляю! — воскликнула Дебора. — Что было бы с ней без моей семьи? Бедная сиротка, папочка которой промотал семейное состояние, да и пустил пулю в голову. А старшая сестрица завела интрижку с одним из девочкиных поклонников. А что будет, если всплывут те веселые фильмы — и подумать страшно!
У Ханны затвердела спина.
— Да-да, я и об этом знаю. Ты же не думаешь, что у братца есть от меня секреты? — Ноздри Деборы затрепетали. — Да никогда в жизни. Мы же семья.
— Чего ты хочешь?
На губах Деборы заиграла тонкая улыбка.
— Хочу, чтобы ты поняла, как много мы все потеряем даже при малейшем намеке на скандал. Почему тебе стоит остановиться.
— А если я не остановлюсь?
Дебора вздохнула, взяла с кровати сумочку Ханны.
— Если не расстанешься с ним добровольно, придется вмешаться мне. — Она звонко защелкнула сумочку и протянула ее Ханне. — Люди вроде Хантера — творческие натуры, да еще прибитые войной — исчезают почти каждый день, бедняжки. И никого это особо не интересует. — Дебора поправила платье и пошла к двери. — В общем так: или избавишься от него сама, или это сделаю я.
После такого разговора «Милая Дульси» перестала быть безопасной. Робби, понятное дело, ничего не знал, пока Ханна не передала ему письмо с рассказом об ультиматуме Деборы и адресом, где они должны были встретиться еще один, последний, раз.
Робби неприятно удивился, увидев вместо Ханны меня. Он недоверчиво взял конверт и, прежде чем его распечатать, с опаской оглядел набережную. Лохматый, небритый, с ввалившимися щеками, он беззвучно зашевелил губами, повторяя слова Ханны. Пахло от него так, будто он давно не мылся.
Я еще никогда не видела мужчин в таком неприбранном виде и не знала, куда деваться. Молча уставилась на воду за спиной Робби. Он дочитал до конца и поднял на меня глаза — черные, как ночь, и такие же беспросветные. Я заморгала, отвела взгляд и убежала, как только он сказал, что обязательно придет.
Они встретились в последний раз в египетском зале Британского музея, дождливым мартовским утром двадцать четвертого года. Я притворялась, будто читаю статьи о Говарде Картере, пока Ханна и Робби
Через несколько дней Ханна велела мне помочь Эммелин, которая собиралась в гости к Фэнни. За время пребывания в доме номер семнадцать Эммелин заняла тут сразу две комнаты, не было сомнений, что сама она ни за что не упакуется вовремя. Когда Ханна пришла поглядеть, как продвигаются дела, я как раз выгребала зимние вещи с полок, заваленных мягкими игрушками — подарками поклонников.
— Ты тоже должна собираться, Эммелин, — сказала Ханна. — А не сваливать все на Грейс.
С тех пор, как Ханна вернулась из Британского музея, она разговаривала с заметным напряжением. Эммелин ничего не замечала. Она с головой ушла в свой альбом. Сидела весь день на полу, скрестив ноги, и перелистывала страницу за страницей: старые билеты, рекламки, фотографии, каракули друзей.
— Послушай только, — сказала она. — Это от Гарри. «Приходи сегодня к Десмонду, иначе тут будут одни только парни: сам Десси, Кларисса и я». Юморист! Бедная Кларисса, не стоило ей стричься.
Ханна села на кровать Эммелин.
— Я буду скучать по тебе.
— Знаю, — отозвалась Эммелин, разглаживая помятую страницу. — Но ведь ты понимаешь, что я не могу уехать с вами в Ривертон. Я просто умру там со скуки.
— Понимаю.
— Не то чтобы мне было скучно с тобой, Ханна, — быстро поправилась Эммелин, сообразив, что се слова могли показаться обидными. — Ты знаешь, /я другое имею в виду. А правда, смешно, как все переменилось?
Ханна непонимающе поглядела на сестру.
— В смысле, когда мы были детьми, это ты все время хотела куда-то убежать. Даже собиралась работать в конторе. — Эммелин расхохоталась. — Вот только не помню: решилась ты поговорить об этом с Па?
Ханна молча покачала головой.
— Интересно, что бы он сказал? Бедный старый Па. Помню, как жутко я разозлилась, когда ты вышла замуж за Тедди и оставила нас вдвоем. Правда, уже не помню, почему. — Она довольно вздохнула. — Как все повернулось с тех пор, а?
Ханна сжала губы, подбирая нужные слова.
— Тебе нравится жить в Лондоне, правда?
— Спрашиваешь! Просто шик.
— Ну и хорошо. — Ханна поднялась, чтобы уйти, но передумала, снова села на кровать. — И ты знаешь, что если со мной что-нибудь случится…
— Похитят марсиане с Красной планеты?
— Я не шучу, Эмми.
Эммелин завела глаза к потолку.
— Я заметила! Ты всю неделю, как в воду опущенная.
— Леди Клементина и Фэнни всегда о тебе позаботятся. Ты ведь помнишь?
— Да, да, да, — нетерпеливо произнесла Эммелин. — Ты говорила уже тысячу раз!
— Знаю. Просто так трудно оставлять тебя одну, в Лондоне…
— Ты меня не оставляешь, — возразила Эммелин. — Я сама остаюсь. И не одна. Я буду жить с Фэнни. — Она неопределенно помахала в воздухе рукой. — В общем, все будет хорошо.