Когда в терновнике некому петь
Шрифт:
И она действительно ее поставила. Больше мама не ходила в церковь, не молилась и вообще относилась к православию довольно прохладно. Разговоры о священниках вызывали у нее скептическую ухмылку, а любое упоминание о Никодиме провоцировало шквал злых шуток и острот.
– Мам, не все священники такие, как он, - периодически пытался вразумить ее Глеб. Однако все было бесполезно.
Она больше не писала иконы, а, устроившись на работу в небольшое дизайнерское бюро, занялась дешевенькими проектами, посвященными рекламе автомобилей. Ее депрессия текла как-то вяло, а затем практически прошла, и она снова начала жить более-менее нормально. Как и говорил Никодим, она вышла замуж,
Глеб же после истории со странным маминым романом продолжил свое служение и стал уверенно двигаться вперед.
Теперь ему стало сложнее разбираться в закулисных играх братии и тем более в запутанной жизни своего духовного отца, который после расставания с мамой стал довольно часто приходить на службы в пьяном виде. Поговаривали, что у него есть богатая любовница, спонсирующая батюшку на всякие светские нужды, однако, кроме слухов, ни у кого никаких доказательств этому не было. Все терпеливо наблюдали за деградацией некогда блистательного игумена и перешептывались о его возможном выходе из церкви. Сам же Никодим расставаться с саном не торопился, а, бравируя свободным образом жизни, кое-как произносил бессмысленные проповеди, вывешивал свои выступления на разных сайтах и по любому поводу сбегал из монастыря, чтобы часами пропадать неизвестно где. К Глебу он относился неровно - порой был равнодушен, чаще всего до неприличия откровенен, а иногда неожиданно щедр. Так, на один из праздников Никодим принес два красных тома литургики:
– Вот, держи, это тебе. Повышай свой интеллектуальный уровень.
– Спасибо...
– Глеб задохнулся от восторга.
– Такой подарок!..
– Ерунда, - перебил его Никодим, - забирай... У меня все равно в келье еще второй экземпляр валяется...
Хотя от их общения и был какой-то толк, Глебу до предела надоели батюшкины циничные разговоры и двуличное отношение к церкви. Именно поэтому при первом удобном случае он решил сменить духовного отца, приняв предложение прикрепленного к монастырю протоиерея Валерия Петелина, который был вхож в круг доверенных лиц патриарха. Но поскольку Глеб очень боялся обидеть Никодима, разговор о своем уходе начал издалека:
– Мне кажется, у вас совсем нет времени... Много дел навалилось?
– Да, ты прав... Я даже снял с себя заботы о реставрации иконостаса. Живу теперь обновленной и совершенно иной жизнью.
– На телевидении выступаете?
– Нет, это слишком мелко...
– он самодовольно ухмыльнулся, дыхнув на Глеба перегаром.
– Просто круг моих интересов расширился... Я стал иначе смотреть на разные вещи. Сменил, так сказать, угол зрения... И нет у меня лишних минут на всякие скучные исповеди и беседы...
– Ну вот я и подумал...
– Глеб уцепился за последние слова и стал развивать тему, - Раз мы с вами стали реже встречаться, то, может, мне к отцу Валерию перейти... Ну вам же некогда... А тот вроде бы не так занят...
– Иди с Богом, - махнув рукой, Никодим сделал безразличное лицо.
– У нас тут в
Таким образом вопрос был решен. Получив увольнительную, Глеб испытал странное чувство. С одной стороны, ему было жаль расставаться с Никодимом, которого он любил примерно так, как любят бросившего семью отца, с другой стороны, он не мог побороть отвращения, которое возникало в нем при воспоминании о летнем подряснике. Да и вообще весь образ жизни заблудшего игумена вызывал в нем протест и осуждение. "Наконец-то я от него избавился, - подумал в итоге Глеб, отбросив излишнюю сентиментальность.
– Пора двигаться вперед. А с батюшкой... С ним и опуститься можно..."
Шло время. В монастыре сменился настоятель, произошли кадровые перестановки, и довольно сильно возрос духовный уровень обители. Монахов перестали выпускать за стены без особого благословения нового владыки, благочинный стал более требователен к проведению служб, да и вообще монастырь стал расцветать и возрождаться.
На этой новой волне Глеб добился изменения своего статуса и теперь, став иподьяконом, выполнял новые послушания, которые доставляли ему радость и удовлетворение.
Как-то раз, когда он, отдыхая после службы, сидел в галерее, его позвала к себе молодая девушка:
– Батюшка, можно с вами поговорить?
Глеб быстро подошел и, разглядывая огромные припухшие глаза, поспешил вывести ее из заблуждения:
– Я не священник. Если вам надо исповедоваться, то я могу позвать отца Арсения, он еще не ушел.
Она вздрогнула и промокнула слезы кончиком цветастого платка:
– Нет, пожалуйста... Я отчего-то хотела именно с вами... Возможно, потому, что вы такой молодой... А у меня... У меня смертный грех... Мне надо просто посоветоваться...
Смертный грех? Скорее всего, речь идет об аборте. Обычно с этими вопросами прихожанки обращаются к отцу Матвею... Но сейчас его нет, а значит... Глеб оглянулся на пустую галерею и стал размышлять, кого из монахов позвать на помощь.
– Можно я расскажу вам свою историю?
– прервала она поток его мыслей.
– Понимаете, у меня любовь со священнослужителем... И я не представляю, что делать.
Глеб вздрогнул. Любовь! Как причудливы повороты судьбы. Уж кто-кто, а он знает, что такое ввязаться в роман со священником. И уж кому, как не ему, стоит выслушать рассказ этой девушки, чтобы не отпугнуть ее от веры.
– Хорошо, - он показал ей на скамейку.
– Давайте поговорим. Только помните, что исповедовать я не имею права, и поэтому потом вам все равно придется пообщаться с каким-нибудь батюшкой.
– Да, да... Я понимаю... Но мне сейчас надо вот так, по-человечески...
– Она села и на секунду прикрыла лицо руками.
– У вас есть на меня время?
– Конечно.
Глеб подумал, что ради такого случая он вполне может пропустить трапезу.
– Рассказывайте, я внимательно слушаю. Как ваше имя?
– Света. То есть крестили меня Фотиньей. Но, наверное, сейчас это не так важно?
– Продолжайте.
Почувствовав, как в нем нарастает любопытство, Глеб глубоко вздохнул.
– Не переживайте, здесь вас никто не обидит.
– Так вот. Мы познакомились на пляже. У реки неподалеку от города... Можно я не буду уточнять место и имена?
– Разумеется. Пусть это останется вашей тайной.
– Да...
– девушка задумалась, видимо припоминая подробности их первой встречи.
– Он подошел ко мне, представился и сказал, что работает преподавателем колледжа. Потом он не раз оправдывался, что влюбился с первого взгляда и боялся меня отпугнуть.