Когда земли окутает мрак
Шрифт:
– Он дело говорит! – выступил вперед давешний кузнец. – К чему винить их, не разобравшись? Что, если они не предатели? И могут рассказать, с кем мы имеем дело. Я впервые слышу об этих хоргах.
Лицо старейшины побелело от ярости.
– Упыри, хорги – какая разница? Ночь не за горами. Сколько ты разбираться собрался? Нагрянут эти твари – оглянуться не успеем. А нам подготовиться надо, чтобы отвратить беду, которую эти пришлые навлекли на наши головы. Казнить их сразу никто не станет. Пускай посидят под замком. Когда все кончится, я самолично сопровожу их в Делор. Предатели или
– Под замком? – Губы Харпы исказила едкая усмешка. – Ага! Так мы тебе и пошли! Держи карман шире!
Старейшина недобро улыбнулся. И, подступив к Гэдору, прошептал:
– Ступайте по-хорошему. Иначе соплячке вашей несдобровать. А заодно и остальным. Чего мне стоит спалить деревню драконьим пламенем и свалить всю вину на вас? Или позволить хоргам опустошить и деревню Торэй?
Следопыт повернул голову и поглядел на него таким леденящим сердце взором, что тот невольно отшатнулся.
– Куда прикажешь идти?
Харпа, заслышав это, едва не подавилась.
– Ты шутишь, да? – прошипела она на ухо Гэдору. – Я не пойду в темницу по доброй воле. Хоть ты меня режь!
– Пойдешь, – бесстрастно отозвался тот. – Потому что я, глава отряда, так тебе наказал.
Харпа долго глядела на него безо всякого выражения, а потом досадливо выдавила.
– Проклятье!
Гул злорадно оскалился, подступил к следопыту, прошипел ядовито:
– Сразу бы так.
Метнулась рука. Резкий удар в живот выбил из Гэдора воздух, обжег нутро жалящей болью, заставил согнуться вдвое. Брон шагнул вперед, янтарные глаза его угрожающе вспыхнули. Харпа взревела свирепо и метнулась к старейшине. При виде ее клыков и горящих глаз Гул побледнел и шарахнулся в сторону. Люди тоже отпрянули. Но несколько острых вил всё же преградили девушке путь. Та лишь скрежетнула зубами от бессильной ярости.
– Х-харпа, ост-тавь, – судорожно выдохнул Гэдор.
– Они из лесных! – опомнившись от изумления, воскликнул Гул. – Оборотни!
За спиной старейшины, схватившись за щеки, ахнула Формэра. Привратник недобро прищурился. Тэя изумленно вытаращила глаза, но почти тут же на лоб ее сбежали задумчивые морщинки. Гул торжествующе воззрился на кузнеца.
– Не предатели, говоришь? Погляди на них теперь. Всё еще не терпится с ними беседы вести?
Тот не ответил, но глаза его потемнели. Скрестив на груди могучие руки, он поджал губы и отступил. Гул смерил странников злобным взором. Перевел взгляд на деревенских, указал пальцем на двух кряжистых мужиков и щуплого паренька.
– Орм, Гор и Дэйр, отведите их в темницу. Бирта за решетку. А этих выродков лесных в кандалы!
Харпа поглядела на старейшину так, словно перед ней копошилась груда трупных червей, приблизилась медленно, словно хотела что-то ему прошептать, и вдруг плюнула в лицо.
Гул отшатнулся, утирая побагровевшие глаза, в горле его заклокотала ярость.
– А эту бешеную так заковать, чтоб пошевелиться не могла! Не поить и не кормить! Поглядим, как она запоет через несколько дней.
Харпа только язвительно хмыкнула в ответ. Путники двинулись вперед. В спину их то
– Я не нарочно!
Деревенская темница была выкопана прямо в земле, на манер погреба. Земляные ступени уводили вниз, в затхлый полумрак. Пленники принялись спускаться один за другим.
Внутри их ждало подземелье с земляными полами и грязными узкими камерами, отделенными от остального мира ржавой решеткой. Местами с потолка капала вода. Резко воняло потом, застарелым тряпьем и сыростью. На полу валялись грязные охапки соломы, которую не меняли, верно, уже целое тысячелетие. Черный помёт указывал на то, что в темнице обитали крысы.
Пленников бесцеремонно растолкали по камерам. Один из мужиков, лысоватый, с выдающимся вперед подбородком и глазами навыкате, выжидающе поглядел на другого.
– А дальше чё, Гор? Как лесных заковать? Еще руки оттяпают!
Тот сузил бесцветные глаза и неприятно ухмыльнулся. Потер мясистый нос, такой кривой, точно его ломали как минимум раз пять, и кивнул щуплому пареньку, что следовал всю дорогу за Броном.
– Слышь, Дэйр, Гул велел их заковать. Давай исполняй!
Бросил ему связку ключей, толкнул в плечо другого, и они неторопливо отошли в сторонку. Орм тяжело плюхнулся на лавку у стены, Гор прислонился спиной к ступеням и принялся сосредоточенно ковырять в ухе толстым пальцем.
Дэйр смертельно побледнел, от чего веснушки на его лице разгорелись еще ярче. Судорожно сглотнув, он поднял с земли заржавелые кандалы, соединенные с решеткой короткой цепью, и неуверенно подступил к Харпе.
Та смерила его свирепым взором, перевела взгляд на Гэдора.
– Надеюсь, это того стоит, – бросила она и вытянула руки перед собой.
Паренек поспешно накинул на ее запястья железные браслеты и защелкнул замки. Опустил взор, шмыгнул носом.
– Чего еще? – рявкнула девушка.
– Ноги… – неловко проговорил он.
Харпа закатила глаза.
– Ну, давай, валяй!
Дэйр проворно наклонился. Девушка не успела и глазом моргнуть, как ноги ее обзавелись уродливыми железками.
– А ты шустрый! – уважительно заметила она. – Хоть и хлипкий, как червяк.
Щеки паренька обиженно вспыхнули, но он ничего не ответил, подхватил с земли другие цепи и осторожно подступил к Брону. Оборотень смерил его хмурым взглядом и вытянул правую руку. Дэйр уже хотел накинуть на нее браслет, как вдруг взгляд его упал на повисшую левую.
– А с этой что? – нахмурился он.
– Сломана, – ответил Брон.
Паренек озадаченно замер перед оборотнем, оглянулся на спутников, но им, судя по всему, на то, что тут происходило, было совершенно наплевать.
Орм посапывал на лавке, привалившись головой к стене, Гор глубокомысленно выковыривал грязь из-под ногтей. Паренек перевел на Брона напряженный взор и вдруг решительно присел, заковал ему ноги и тут же выпрямился.
Оборотень смерил его изучающим взглядом.
– Благодарю.