Кокаиновые короли
Шрифт:
Вертолеты прочесали местность, все сужая и сужая круги над посадочной полосой, а затем, резко устремившись вниз, коснулись колесами земли. Полицейские в маскхалатах, с автоматами, рассыпались веером, охраняя вертолеты. Все ждали: вот–вот начнется перестрелка. Но было тихо. Можно и осмотреться.
А посмотреть было на что. Во–первых, вокруг оказались люди, человек сорок пять — в основном мужчины неопределенного возраста, но попадались и женщины. Все в лохмотьях, безоружные. Некоторые рванулись было в лес, но большинство стояли, переминаясь с ноги на ногу. Они ждали. Согнав людей в кучу, полицейские стали спрашивать, кто они и откуда. Пленники оказались неразговорчивы, но многого и не требовалось. С одного–двух
Полицейские велели пленникам расчистить полосу, и вскоре смог приземлиться и самолет. Вертолеты, заправившись, улетели на разведку. Надо быть начеку: вдруг снайперы вернутся?
К западу от полосы стояли десять больших навесов с деревянными поднятыми над землей полами и цинковыми крышами. У нескольких имелись и стены из дранки, другие стояли открытыми. В трех, похоже, располагались какие–то служебные помещения, в одном была спальня с нарами на сотню человек. Дальше, за полосой, виднелись еще навесы; под одним разместилась современная, хорошо оснащенная лаборатория по производству кокаина. На восточной оконечности дорожки стояли четыре самолетика, возле лаборатории — вертолет.
Петтинджил снимал без остановки. Полицейские продвигались в глубь лагеря, и радость их нарастала. Найдена не просто «главная лаборатория», а настоящая фабрика с полным циклом производства кокаина. Она кормила и одевала около ста человек. Тут были генераторы, души, промывочные и сушильные машины. Неподалеку от полосы полицейские насчитали 305 барабанов с ацетоном, 363 — с эфиром, 482 канистры красного бензина, 133 канистры авиационного топлива… Короче, огромные запасы сырья. Вскоре стало ясно и для чего они предназначены. Согласно журналу полетов, брошенному у полосы, с декабря 1983 по февраль 1984 года аэропорт получил 15539 метрических тонн кокаиновой пасты и основания. А потом обнаружился и кокаин. Петтинджил запечатлел его под навесами около лаборатории. Около ста больших полиэтиленовых мешков для мусора стояли открытыми, их до краев заполняла полужидкая вязкая масса гидрохлорида кокаина, а сверху висело тошнотворно–сладкое облачко эфирных испарений. «Невероятно! — думал Петтинджил. — Лаборатория–исполин!»
Гилиберт сообщил Рамиресу в Боготу о своих находках. И, высказав опасение, что снайперы вот–вот вернутся, попросил прислать людей на помощь, да побыстрее. Вертолетчики нашли в лесу еще несколько посадочных полос, но невозможно было обследовать их с неприкрытым тылом. Кстати, Рамирес знает, как называется кокаиновый лагерь? Транкиландия — Тихая деревня.
На следующий день в Боготе перед домом Франсиско Рамиреса, который доводился Хайме Рамиресу младшим братом, остановилась машина. Из нее вышли четверо и позвонили в дверь. Франсиско, сам в прошлом полицейским, не впустив чужаков в дом, выслушал их прямо на улице. Держались они вежливо, говорили тихо. Пабло Эскобар просит Франсиско передать брату, что «его ожидают четыреста тысяч долларов, если он остановится».
— Мы положим их в любой банк, в Панаме, в Штатах — куда он пожелает.
— Я передам.
Франсиско немедленно позвонил Хайме.
— Не связывайся, — велел Хайме. — И вообще, лучше тебе на время потеряться. Всё это очень опасно.
И уже на следующий день Франсиско понял почему. Колумбийское телевидение транслировало, как его брат, две роты прикрытия и добрая половина журналистов страны осматривают крупнейшую в истории партию кокаина. Столько наркотика никто из них никогда не видел.
Рамирес прибыл в Транкиландию с подкреплением 12 марта и взял руководство операцией в свои руки. Ему доложили о существовании другой посадочной полосы в шестнадцати милях к северу. И наутро еще затемно Рамирес перебросил туда вертолеты. Рабочие сбежали, побросав все — полиэтиленовые
Во втором лагере было двадцать навесов и назывался он Кокаландия. Пройдя по тропинке, оперативная группа нашла и третий лагерь — Кокаландию-2 — точный слепок с Кокаландии-1. Здесь обнаружили сто сорок ведер с кокаином — то есть еще пятьсот килограммов. Кокаин перенесли под навесы, к матрасам и оборудованию, и — спалили все дотла. В четвертом лагере, отделенном от Транкиландии рекой Месаи, полиция нашла четыре метрических тонны кокаина, это был самый крупный из найденных тайников. Его тоже сожгли.
Все были в восторге.
— Уму непостижимо! — кричал Петтинджил по радио своим непосредственным начальникам. — Мы тут что ни день, то новую лабораторию с лица земли стираем!
17 марта солдаты наткнулись на базовый партизанский лагерь, принадлежавший Революционным вооруженным силам Колумбии (РВСК). Здесь, как и в кокаиновых лагерях, имелись спальный корпус, кухня и пункт связи. Солдаты изъяли у партизан различное оружие, горы марксистско–ленинской литературы и портновские заготовки: рулоны сине–зеленой материи для формы и треугольные нашивки с желтым тиснением «РВСК». Очевидно, партизаны охраняли кокаиновое производство. Похоже, подтвердились давние предположения военных (а заодно и американского посла Тамза) о связи партизан с наркобизнесом.
За полмесяца 13,8 метрических тонн кокаина обратились в дым, а с ними четырнадцать лабораторий и лагерей, семь самолетов и 11 800 барабанов с эфиром и другими химикалиями. В интервью Джонни Фелпс назвал Транкиландию «заповедником кокаиновой индустрии». Колумбийские власти подсчитали, что за два года эти лаборатории принесли кокаиновым воротилам двенадцать миллиардов чистого дохода. Уничтоженные лагеря, вместе с сожженным кокаином, стоили в десять раз меньше.
Для Фелпса и Рамиреса проведенный рейд означал, что картель больше не собирает грузы «с миру по нитке» — из маленьких домашних лабораторий. Фелпс никогда прежде не видывал таких фабрик, как в Транкиландии, и никто в колумбийской службе безопасности не подозревал об их существовании.
Но одновременно существование Транкиландии бросало правительству некий вызов. Если возможно отгрохать одну фабрику — за остальными дело не станет. Может, их десятки или сотни? Рамирес решил во что бы то ни стало найти все до единой. А Фелпс позаботился, чтобы Рамирес получил снаряжение и необходимые деньги от правительства США. Удачный рейд в Транкиландию сразу расстегнул американские кошельки.
Рамирес стал отныне лучшим полицейским Колумбии; более захватывающего зрелища, чем разгром кокаиновых лабораторий, его соотечественники не видели никогда. Рейд сделал ему карьеру. Рамирес любил славу, ему нравилось быть в центре внимания, и он твердо решил стать в один прекрасный день шефом колумбийской полиции. Однако на лаврах он почивать не собирался. Он был в первую очередь охотником. Им овладела жажда новых побед. Он бросил наркодельцов в нокдаун. Теперь пришла пора добить их окончательно.
В Транкиландии полно антьокцев, значит, без Медельинского картеля тут не обошлось. Да и попытки Эскобара остановить Рамиреса явно свидетельствуют, что у него рыльце в пушку. А участие клана Очоа доказано неоспоримо: ведь самолет с эфиром приземлился на асьенде «Веракрус». Самым большим откровением было для полиции участие кокаинового дельца из Боготы Хосе Гонсало Родригеса Гачи. Он оказался совладельцем лабораторий, найденных в джунглях. Тридцатишестилетний Родригес Гача никогда не считался птицей высокого полета. Приземистый, полноватый (рост 165 см), он был известен под кличкой Мексиканец, поскольку питал особую слабость ко всему мексиканскому.