Коктейль из развесистой клюквы

Логунова Елена Ивановна

Красные, как сестрицы-вишенки из сказки про Чипполино, Наташа и Любовь Андреевна лежали на столах, в изнеможении тихо стеная и крупно вздрагивая спинами.

— Что это с ними? — Вадик с подозрением посмотрел на меня.

— Так, пустяки, легкое несовпадение терминологии, — бодро ответила я.

— Вас, филологов, фиг поймешь! — проворчал Вадик, пробираясь к стеллажу, на средней полке которого стоял электрочайник. — Сказали: будем чай пить, а сами на пузе валяются, столы лобызают. Извращенки!

Наташа,

едва успевшая поднять голову, всхлипнула и снова шумно стукнула лбом о столешницу.

— Богомолки! — не унимался Вадик. — Дамы, кончайте поклоны бить, признавайтесь, у кого сахар есть?

— У меня только сахарозаменитель, — отсмеявшись, призналась Наташа.

— Сладкий? — спросил Вадик.

— Вполне.

— Давай!

Оператор бесцеремонно выхватил из рук журналистки цилиндрический флакончик, свинтил крышечку и высыпал в литровую чашку с кипятком не меньше десяти таблеток.

— Вадька, не жадничай! Одна таблетка соответствует чайной ложке сахара! — встрепенулась Наташа.

— Сама не жадничай, — отбрил Вадик, передавая флакончик мне. — Я сладкое люблю.

Я хмыкнула. О том, насколько наш оператор любит сладкое, может рассказать любой из тех, к кому Вадик захаживает в гости. Свидетельствую: когда спрашиваешь, сколько ложек сахара положить ему в чашку, Вадик скромно говорит: «Я скажу, когда хватит». Лично я, правда, дальше восьмой ложечки в этом эксперименте не доходила, но ни разу не слышала, чтобы Вадик кому-нибудь сказал: «Хватит».

— Сахар есть у меня, — спохватилась Любовь Андреевна.

Редакторша проворно нырнула в нижний ящик своего стола и достала жестяную банку с конспиративной надписью «Чай детский с ромашкой, гранулированный».

— Девочки, не ешьте вы эту гадость, — Любовь Андреевна перегнулась через стол и попыталась забрать у меня флакончик с заменителем сахара.

— Почему — гадость? — обиделась Наташа.

— Вот я в августе снимала сюжет о работе завода безалкогольных напитков, так главный технолог мне по секрету сказала, что искусственные подсластители очень вредны, — объяснила Любовь Андреевна, накреняя баночку, как кузов самосвала, и щедро насыпая в свою чашку сахарный песок. — Нет ничего лучше натурального продукта.

— Правда? — растерялась Наташа. — А мне говорили, что сахар — это белая смерть, а вот заменитель сахара абсолютно не вредит фигуре…

— Это тебе Вовка говорил? — оживилась я. — Точно, он лопает сахарол килограммами.

— Вова Горохов? — переспросила Любовь Андреевна. — Ты что-то путаешь, детка. Вовочка заботится о своем здоровье и активно употребляет витаминные добавки. Даже слишком активно, действительно, даже в кофе таблетки сыплет…

— Витаминные добавки! — заржал Вадик, одним мощным укусом превращая целый бублик в подобие

буквы С. — Ха, витаминные добавки! Ленка правду говорит: Вовка сахарол горстями жрет, прям, как голодная кряква горох. А в пузырьке у него никакие не витамины, а именно подсластитель, Вовка его специально из родного флакона в витаминный пересыпает. Маскируется он так, понимаете? Стесняется, дурак, того, что он сладкоежка! А чего стесняться-то?

И Вадик без всякого стеснения насыпал в свой чай, уже сдобренный подсластителем, приличное количество сахара.

— Да нет, просто Вовка думает, что поедание сладкого в больших количествах компрометирует его как мужчину, — сказала я.

— То есть? — Вадик вытаращил глаза, отвел в сторону руку с полной чашкой и с беспокойством посмотрел на банку с сахаром.

— То есть он боится повредить своему имиджу крутого парня и частного детектива, — хихикнув, объяснила я. — Считается, что сладкое обожает кто?

— Кто? — эхом повторил Вадик.

— Женщины и дети! — Я широким жестом объединила Любовь Андреевну, Наташу и Вадика. — А настоящий мачо на сласти плюет, он жрет жареных койотов и пьет текилу с солью! Вовка хочет казаться мачо.

— Ну и дурак! — резюмировал Вадик, которому имидж настоящего мачо был до лампочки.

Он шумно отхлебнул из своей чашки и попытался обмахнуть раскрасневшееся лицо огрызком бублика. Я тоже принялась за чай, но сделала только один глоток и закашлялась: как раз заныл телефон. Я посмотрела на номер вызывающего меня абонента — звонила Ирка. У нее мобильник с очаровательно простым номером, один раз увидишь — никогда не забудешь: 123–456.

— Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять… — пробормотала я, прикладывая трубку к уху.

— Привет! — оживленно проговорила «зайчиха». — Я тут думаю насчет вечера… Как решим, мы к вам или вы к нам?

— Ты хочешь устроить вечеринку? — удивилась я. — А повод?

Из трубки послышалось громкое шипение, каковое могло бы издать слаженное трио быстро спускаемой автомобильной камеры, раздраженной чем-то змеи и брошенного на раскаленную сковородку сала.

— Ты с-с-с ума с-сошла?! — прошкворчала Ирка. — С-сегодня же моя премьера!

Я по-прежнему ничего не понимала. Хлебнула крепкого чая — не помогло.

— Какая премьера?

— Идиотка! — рявкнула подруга. — Мой дебют в программе «Фабрика героев»! В сегодняшнем вечернем выпуске покажут мое вчерашнее шоу с маньяком. Я хочу увидеть это в кругу родных и близких, потому и спрашиваю: мы к вам или вы к нам?

— Лучше мы к вам, — оживилась я. — У вас же плазменная панель! Я хочу не просто увидеть твое шоу в кругу родных и близких, но и рассмотреть действие на большом экране, во всех пикантных подробностях!