Колбаски, тайны и загадки в безмятежный период
Шрифт:
— А вот как ты думаешь, важны ли были простыни из «Улар-реки», чтобы сломать жандармов? Ну, на то, чтобы они приподзакрыли глаза и дали добро на вывоз всякого-разного?
— Я так думаю, это-то их окончательно и добило…
— А как ты думаешь тогда ещё вот что: и почему это я их нашёл так быстро? Да потому, что уже знал, что искать. Не успели вы вселиться, гляжу, рысит наш
— Погоди-ка, — встрял Гимли, — ворота ведь заперты были, я же сам замки вскрывал…
— Да что ты? Фёдор Иванович, мил-друг, а скажи достойному ур-бараку, ключики-то где были? За притолокой, за воротной петлёй, или под камнем?
— За притолокой, — легко сдался Иваныч и шумно, почти как гном, вздохнул.
— Нет, ну ты скажи, — возмущённо выговаривал ему Полухин, — Ведь не мальчик же в такие авантюры лезть! Да и не в твоём это духе, ну вот нисколько. Кой чёрт тебя под руку толкнул? И нас всех в бурелом за собой потащил, к медведю на завтрак. Или к мантикоре. Вот помяни мое слово, икнутся нам ещё твои колбаски! Говори давай, жулик пузатый, своим умом дошёл или надоумил кто? Ведь на ноль всех помножить могли!
Гимли не преминул добавить:
— Эт-точно! Я бы на месте жандармов всех бы пострелял, а потом разбирался. Железные нервы у пацанов оказались!
Иваныч ещё раз тяжко вздохнул, помолчал, а потом как-то обречённо промолвил:
— Когда женщина говорит «какой ты умный!» — это значит, что она толкает тебя на глупость.
— Иваны-ы-ы-ч… Ну вот от кого-кого, но от тебя не ждал… Слыхал, поди, поговорку: «Не от того баба дура, что дура, а от того дура, что баба»? Ну а самому подумать? Глафире можно тебя подталкивать, даже нужно, но ты-то знаешь, чем сейчас могло кончиться? И ещё, на минуточку, не кончилось ведь!
— Что-то не замечал я никогда, чтобы ты своей Саломи такие поговорки говорил! Всегда только «О, Саломи! Ах, Саломи то, ах, Саломи сё!», — огрызнулся Иваныч, и, о диво, Полухин сконфузился и даже покраснел. А усач продолжил уже на полтона ниже, и явно оправдываясь, — Я тебе другую поговорку напомню.
— Только что дошло. А я ведь сегодня от вампирских зубов был на волос не один раз, а два… Пойдём, водки выпьем, а?
Гимли захохотал, и от души шарахнул по мясистому плечу хитромудрого трактирщика своей лапищей, выбивая мучную пыль от сгруженных из машины мешков. Он явно одобрял Иваныча и его действия. Все действия, и предложение выпить водки, и даже то, что он их на складе, по сути, использовал. А Дарри вдруг понял, что не только гномы способны тщательно и наперёд планировать свои действия. Но не мог решить — а он-то вот согласен с тем, как Иваныч это провернул, или нет?
А вот у него самого день как-то не задался. И новых проблем насыпалось, как песка за шиворот в дышащем штреке, и обещания Вараззе не выполнил… И не узнал и не научился ничему новому. Похоже, Рунопевцем быть не такое уж спокойное занятие. А ещё в форт ехать, и это неизбежно. Эх, Камень-Камень… Что там тебя ждёт впереди, каким теслом тебя тесать будут, каким раствором прихватят?
И он отправился за старшими, пить водку. Во-первых, отказываться глупо, и не по-гномьи. Во-вторых, от тяжких дум в малых дозах она, бывает, и помогает. Правда вот, Гимли говорит, что война и водка ума не прибавляют и не убавляют, а просто показывают, есть ли он. И с каким настроением к ним подступаешься, то они только и усилят. Ну, посмотрим. А что ещё ему остаётся? Смотреть вокруг, учиться, мотать на ус. И готовиться. К тому большому, тревожному и, может быть, даже страшному, что ждёт его впереди.
Будущее! Я уже иду к тебе, и пусть будет то, что должно!