Кольца Джудекки

Огнева Вера Евгеньевна

–  А вчерашний пароль ты знаешь?

–  Не бухти, - грубо оборвал Углов.
– Дай подумать.

Капюшоны они конечно накинули. Лодка приближалась. В ней сидели четверо. Нет, пятеро. Один лежал на дне. Над кормой торчала голова. Весла возили в жиже, как ложки в густом супе. А компания, выряженная в такие же, как и у беглецов рубахи, уже заинтересовалась двумя одинокими фигурами на берегу.

–  Кто такие?
– окликнули с посудины.

–  Два дня тут торчим, выбраться не можем, - отозвался Сергей.

–  Назовитесь и скажите пароль, что был третьего

дни.

Надежда, разойтись миром, себя не оправдала. Оставалось, назваться первыми попавшими именами, что было вообще-то полной глупостью - слобода небольшая, все друг друга знают. К тому же, у местных властей имелась похабная привычка, нарекать проявленцев латинскими именами. Но Илья все же решил попробовать.

–  Освальдо и Гильермо.

–  Какой Освальдо?

–  Лопес.

Сумасшедший дом! Бред. Донкович представлял, как выглядит со стороны, но прекратить дурной спектакль уже не мог.

–  Откройте лица, - потребовали с лодки.
– Открывайте, не то начнем стрелять.

Не напрасно грозились. Один из стражников поднялся во весь рост и демонстративно налег на рычаг арбалета. С такого расстояния - ничего страшного. Они легко уйдут в переулок за каменные стены. Но лодка ведь когда-нибудь доплывет до устья кривой улочки. В каменном капкане, зажатых между Туманом и водой людей, легко перестреляют.

Илья уже собирался отползать под прикрытие стен, когда Сергей прошипел:

–  Сиди. Не рыпайся!

–  Убьют.

–  Не успеют. Подпустим ближе. Когда этот олень поднимет оружие, вскакиваем и - в разные стороны.

–  В одного он может попасть.

–  Зато другой наверняка останется жив.

–  Его добьют в упор, когда подплывут.

–  Делать будешь, что я тебе сказал, - не на шутку взъярился Углов.
– Прыгай по моей команде. Или я тебя собственными руками придушу и Твари скормлю. Усек?

Илья откинул куколь. Не больно-то рассмотришь, что творится вокруг из-под края капюшона, который свешивается до подбородка. Сергей неподвижно сидел, ссутулясь.

Оба клинка лежат так, что с лодки не видны. Со стороны он напоминал, ушедшего в моления, - набожнее некуда, - местного гомеса. Илья покосился в переулок: субстанция, охотящаяся за человеческой кровью, до них еще не добралась.

Так и вертел головой, раззявя рот, пока его ни заподозрили.

Лежащий на дне стражник, сначала сел, потом поднялся во весь рост.

–  Перебежчики! Смотрите, братья - это преступники. Одного должны были сжечь, но он мерзким колдовством вызвал потоп. Святой Прелат обещал награду тому, кто их поймает.

–  Да, ты-то, откуда знаешь? Может, это не они совсем? Похожи, может?

–  Тогда, почему второй лица не открывает?

–  Эй, на берегу, встаньте и отвечайте по всей форме!

Илья запоздало прикрыл лицо. Но это только усугубило.

–  Сейчас пособачатся еще маленько и начнут шмалять, - обнадежил злой голос рядом,

–  Когда прыгнешь, уходи в коридор зигзагами. Не беги, как заяц на свет.

Как Сергей сориентировался, как сообразил, что разговоры кончились и дальше пойдет убивание? Илья еще переваривал приказ,

а тот уже, резко как подкинутый, вскочил и с криком: "Пошел!" метнулся в переулок. Илья замешкался всего на секунду, в которую успел заметить, как от руки Сергея отделился узкий блестящий клинок и полетел в сторону лодки. В следующую секунду Донкович развернулся и прыжками понесся с открытого пятачка. Он еще не достиг укрытия, когда услышал: орущие им в след, голоса вдруг взвыли; за воем последовал жирный плеск и, уже ни на что непохожий рев, который, впрочем, тут же оборвался.

До укрытия он все-таки добежал и уже оттуда, прижимаясь к стене, выглянул. На поверхности воды вспух коричневый лохматый пузырь. Илья не сразу сообразил, что это днище лодки. Перевернутая посудина качалась в подобии кипящего супа. На миг над поверхностью вскинулась человеческая голова, но тут же ушла вниз, покрытая тучей пиявок и жаброзубов. Не в силах отвести глаза, Илья сделал несколько шагов к воде. Что его заставило обернуться? Наверное, шестое, или какое там, уже наработанное короткой жизнью в городе Дите, чувство. За спиной на расстоянии десятка метров слоистый розоватый туман взбух наподобие мыльного пузыря. Он вот-вот должен был лопнуть, разлететься, выстрелиться тучей брызг.

–  Сергей!

Крик еще не отзвучал, а Илья уже был у кромки воды. Благо - товарищ умел быстро соображать в экстремальных ситуациях. Кажется даже быстрее Ильи. Ухватив Донковича за руку как ребенка, он рванул за угол. Но там плескалось! В подкрашенной кровью густой жиже шевелились продолговатые спины.

На, едва заметный выступ над сомой кромкой воды, они взлетели, когда из переулка докатилось. Места было, только боком поставить ногу. Оба прилипли к стене. Любое шевеление грозило падением в воду. А там их как раз ждали.

Рядом, на расстоянии трех метров разворачивалась вакханалия. Розовые, набирающие с каждой минутой цвет, щупальца выстреливались над поверхностью воды. Они буквально слизывали, неосторожно высунувшихся, речных обитателей. Длинные и короткие, корявые и гладкие тела взлетали, чтобы погрузиться в туман. Щупальца бы и кровь слизали, но каждое прикосновение к воде сопровождалось утюжным шипением.

Жители речки, в конце концов, сообразили, что оставаться в непосредственной близости от выморочного берега опасно и в большинстве своем откочевали. С их уходом, розовая субстанция тоже убралась на исходную позицию. Сергей и Илья остались единственными живыми существами на краешке, на кромке, буквально на ниточке. И что она не порвется, никто не гарантировал.

Оба влетели на кромку лицом к воде, от чего походили теперь, на двух забулавленных бабочек; наблюдали ровную, густо-коричневую поверхность, да гадали, когда появится, если вообще появиться, Руслан. Говорить они опасались. Даже легкое сотрясение воздуха могло столкнуть со скользкого шестка. Только изредка то один, то другой переминались с ноги на ногу.

Когда вдалеке зашлепали по воде весла, казалось: силы на исходе. Честно говоря, Илье уже было по, большому счету, все равно, кто там лопатит водные просторы.