Кольца Джудекки
Шрифт:
– Как парень выглядел?
– Як уси. Тильки красивше.
Тенорок был знаком до боли - харьковчанин из сорок четвертого. Знаем, помним, встречались. Нестерпимо захотелось выйти и поздороваться. Как-то удивится бывший житель Алмазной слободы, как-то обрадуется!
Руки не привязаны - прекрасно. Ноги? О - тоже. Странно, однако. Хозяева демонстрируют тотальное недоверие пришлым, а сами ртом мух ловят. Полежав еще немного, Донкович тихонько сел. Лежанка скрипнула. Илья насторожился, однако, в соседней комнате были заняты разговором. Стараясь не шуметь, он опустил ноги с лежака и, нащупав босыми ступнями пол, пошарил: вдруг под ноги попадет ненадежная
Ступня оборвалась. Только тогда он удосужился, как следует, всмотреться. Черное на черном. Но то черное, куда чуть не провалился, волновалось и вздрагивало, как разболтанное масло. Поверхность плавно прочертило движение. Голова змеерыбы чуть приподнялась над водой. Да и не голова это вовсе, а острый затылочный плавник.
Не привязали, значит. Иди, мол, добрый человек - прогуляйся.
Ладно, хоть не раздели донога. От холодной испарины в миг застучали зубы. Чтобы немного успокоиться, Илья лег обратно и потуже запахнул на себе балахон. Из соседней комнаты доносились обрывки разговора. В который раз морозом по коже продрал голос пахана:
– Лучше скажи! Ой, лучше! Иначе я при тебе твоего другана рыбкам скормлю. Сейчас крикну мальчиков, они тебя вместе с табуреткой к аквариуму поднесут и наклонят, чтобы виднее было.
– Ты не понял, - очень глухо с присвистом отозвался Сергей.
– Он ничего не умеет.
– Врешь. Ты за собой пустышку таскать не станешь.
– Можешь считать - я сбрендил от вашей похабной жизни. С катушек съехал. Да и не таскаю я его - сам за мной топает. У тебя такой найдется, который сам по доброй воле за тобой пойдет, да еще будет тебя из дерьма вытаскивать по дороге?
– Не лепи горбатого!
Дальше - свист плетки, а за ним хрип. Сергея истязали. Вполне возможно, тем же самым кнутом. Незабываемые впечатления. Особенно, когда начинаешь задыхаться.
У аквариума имелся узенький поребрик. Илья не сразу его нащупал, нашел и пулей пролетел по шаткой досточке.
Осторожные попытки приоткрыть дверь, успехом не увенчались. Оставалось, засесть возле порога. Когда-нибудь дверь отопрут? Отопрут! И первый же, кто войдет, полетит в аквариум.
Сергей, наконец, отдышался. Крюк несмотря на многократные угрозы подмогу пока не кликнул. Те в минуту дело сладят, а пахан на завтра сообщит пастве: не сошлись карактерами. Возражения есть?
– возражений нет!
– Это ты, Крюк, горбатого лепишь, понты развесил, козел петушенный, шнырь затраханный!
– слова вылетали из Сергея как плевки.
– Зови своих горилл. Я им кое-что выложу, пока меня до аквариума понесут. Например, про ваши сходняки. Как ты с Гасланом договариваешься, а Прелат кивает да поддакивает.
– И это знаешь, - почти шепотом, но и шепот какой-то визгливый.
– Тем лучше. Тем лучше, господин Углов. Значит, тебе не придется втолковывать некоторые прописные истины. Ты против меня - баклан. Понял? Тебя на свете не было, и отец твой под стол пешком ходил, когда меня на Соловки… потом Устьвымлаг, потом Колыма. Я выжил. И там, и на воле выжил потому, что знал: власть даже самая ничтожная дает тебе шанс. И при ее наличии, конечно, можно сковырнуться. Аквариум с рыбками всегда рядом. Но без нее улетишь в сто раз быстрее и дальше. А чтобы ту власть поиметь, надо знать, с кем и как жить. На воле я с большими людьми ручкался, на вытяжку стоял и глазами начальство ел. Передо мной тоже тянулись, на руках носили, чтобы ножки не промочил. Я и за колючкой приспособился, опять власть в руки
– Да на хрена она мне сдалась!
– Не хочешь, значит? Завязал. От честной братвы морду отвернул? Другим чем поманили? Я давно за тобой смотрю - все принюхиваешься. И много нанюхал? Что трое город в кулаке держат? И знай себе на здоровье. Знай еще некоторое время.
Сам понимаешь, тебе теперь прямая дорожка в аквариум. Я больше скажу: над нами еще хозяева есть, да такие, что и мне, старику не зазорно им сапоги вылизать.
Думаешь, я тут с тобой цацкаюсь потому, что ты мне нужен? Ты ИМ нужен. Но ОНИ могут и не дождаться тебя. А я скажу: ушел Шрам. Не захотел с вами, вязаться. А куда ушел, кто ж его знает. И другана своего, Илюшку, который вам тоже за чем-то надобен, за собой увел, и мальчика-красавчика. Мне ИХ игры не понятны. А я чего не понимаю - боюсь. И еще, кажется мне, друг мой сладкий, что ОНИ тебя могут сунуть на мое место. А я такого не позволю. Так что, Шрам, купаться тебе сегодня вместе с подельником. Аквариум у меня большой, на всех места хватит.
Илью продрало ознобным визгом:
– Удав!
За стеной бухнуло, громко протопали.
– Обоих!
– коротко приговорил Крюк.
Дверь, лязгнув щеколдой, распахнулась. В светлый проем вписался длиннорукий силуэт. Похожий на высокую обезьяну человек стремительно шагнул и… так же стремительно полетел в черную воду. Илью обдало тучей брызг, и тут же накрыло диким, нестерпимым криком. Не смог удержаться, посмотрел. Действительно - аквариум. Все видно: как подплывают, как окружают, как тычутся мордами в барахтающуюся плоть. Поверхность быстро заволокло красной пеленой. Смотреть стало не на что.
Голый по пояс, привязанный к стулу, Сергей походил на анатомический муляж. Илья в первый момент испугался, что с него сняли кожу; присмотрелся - нет, только исполосовали. Напротив сидел всклокоченный старик. Уже и пасть раззявил, вот-вот закричит.
Некогда было затыкать рот пахану. Илья метнулся к входной двери и кинул массивную щеколду в паз. Теперь можно, не опасаясь вторжения, обстоятельно поговорить. Ручки привяжем, ножки - тоже. Скомканная тряпка, прервала поток на грани ультразвука, который таки выдал старичок. Дальше Илья занимался Сергеем.
Сабелька, с которой они явились в Крюковку, пребывала на столе, видимо, как вещественное доказательство их неблагонадежности. С ее помощью Илья перерезал веревки. Думал Сергей свалится со стула кулем, - ни фига, - поднялся и походкой робота двинулся на Крюка.
Плетеный шнурок, намотанный на широченную Сергееву ладонь, сыграл роль удавки.
Кляп он вытащил, но постромку затянул по самое некуда. Глаза старика полезли из орбит.
– Кому я нужен? Говори!
– и чуть отпустить. Если Крюк примется за старое - натянуть шнурок не долго. Пытуемый понял и начал тихо, почти шепотом:
– Хозяевам, Шрам. Хозяевам.
– Кто они?
– Не знаю. Верь мне. На смертном одре не врут.
– Зачем?
– Мое дело - исполнять. Вопросы там не задают. Страшно.
– Илью и Руслика тоже они затребовали?
– Нет. Эти нужны… - речь Крюка прервалась. Он шлепал губами, силясь выговорить, но ни Сергей, ни Илья не разобрали больше ни слова.
Голос, прозвучавший за спиной, ожог не хуже давешнего кнута. Обоих подбросило.
Но Сергей шнурка не отпустил, еще и натянул потуже. Теперь одно движение, и старичок навсегда замолчит, шнурок просто перережет ему трахею.