Колчаковщина (сборник)
Шрифт:
— Ходя, Советы надо?
— Нада, Советы нада.
— Вишь, надо, говорит.
— Ах, язвило б те!.. надо, говоришь?
— Нада, Советы нада.
Сун-Сен смотрит в веселые лица мужиков, весело поблескивает прищуренными глазками. Сбросил наземь тюк со спины, сел на него.
Мужики обступили китайца со всех сторон.
— Как те звать, ходя?
— Сун-Сен.
— Сенька, должно, по-нашему.
— Сун-Сен радостно соглашается.
— Сен-Ка, Сен-Ка.
На волостном крыльце наскоро
— Товарищи, не расходись! Совет сейчас устроит заседание, и мы вам резолюцию.
Советчики пошли в волостную управу. Через полчаса вынесли постановление:
— Как, значит, мы теперь бунтуем, то быть нам и Советом, и штабом. Приказы всему населению сполнять без разговоров. Всем, у кого есть оружие, тащить в Совет. По три человека отправиться за милиционерами и доставить немедленно в штаб с оружием в руках. Штоб никакого сопротивления не было, в случае чего, милиционеров связать…
Через час к штабу привели трех милиционеров. У каждого по мужику сбоку, мужик сзади. Штаб приказал запереть милиционеров в амбар. У амбара поставили часового.
Потянулись мужики с оружием. Скоро перед штабом выросла кучка: двенадцать ружей, восемь шашек, пять револьверов.
Бодрых любовно перебирает оружие.
— Антилерия!
На пристани оживление. Десятка три вооруженных мужиков, во главе со штабом, столпились у бортов, озабоченно смотрят вверх по реке.
— Скоро пароход?
Пристанской приказчик почтительно останавливается в нескольких шагах.
— Теперь скоро, товарищ Бодрых, вот-вот покажется из-за поворота. Потому и не видать, поворот тут.
Бодрых подошел к приказчику, сурово посмотрел ему в глаза и поднес к самому носу приказчика огромный коричневый кулак.
— Как примал, так и примай пароход. Только смотри, чтобы ни-ни. Башку снесу!
Приказчик попятился.
— Помилуйте, товарищ Бодрых, как я сам из народа, пролетарий, значит, тоже понимаю, как и что. Не извольте беспокоиться.
Из-за поворота показался пароход. Среди мужиков прошло легкое волнение.
— Идет, идет.
Бодрых поправил упорно слезавшую на затылок фуражку, потрогал револьвер в кармане и скомандовал:
— С оружием которые, прячься!
Мужики рассыпались по конторке.
Пароход, сделав широкий полукруг, грузно, боком подошел к пристани. Штаб: Иван Бодрых, Яков Лыскин, Молодых Петр — впереди.
Сбоку, на видном месте, приказчик. Снимает картуз, вытирает ладонью потную лысину, думает:
«Эх, мигнуть бы только капитану, чтоб не бросал сходни».
Бодрых точно угадал приказчиковы мысли, чуть покосился суровыми глазами в сторону приказчика. Тот с глубоким вздохом надвинул картуз.
— Принимай сходни!
Народ с парохода бросился к сходням.
Штаб
— Стой!
За штабом словно из земли выросли мужики с ружьями, пиками, шашками.
Толпа шарахнулась обратно.
— Что? Что такое?
Штаб двинулся на пароход. За штабом два десятка вооруженных мужиков, десяток остался у сходней.
Зычно несется по пароходу голос начальника штаба — Ивана Бодрых:
— Отдавай оружие, никаких наказаньев не будет, ежели кто добром!
В первом классе увидали трех офицеров.
— Ваше оружие, господа офицеры!
Офицеры переглянулись.
— Мы без оружия.
Бодрых усмехнулся.
— Ну што, барин, врешь, время тянешь, покажьте ваши каюты!
В каютах у офицеров нашли по револьверу, по шашке.
Иван укоризненно покачал головой:
— Говорил, штобы добром, теперь сами виноваты, на себя пеняйте.
Офицеров свели на берег.
Внизу, в третьем классе, тихо перешептывались между собой пятеро солдат с ружьями. К солдатам подошел штаб.
— Вы вот што, ребята, ружьишки-то давайте, а сами поезжайте с богом.
— Вы бунтуете, товарищи? — спросил один из солдат.
— Бунтуем, Совет у нас.
— И мы с вами.
— Ладно, ступай на берег.
Тут же, в рубке первого класса, штаб устроил заседание. На обсуждение поставили два вопроса: что делать с пароходом и как поступить с офицерами. Молодых внес предложение.
— Пустить пароход без последствиев.
Штаб предложение единогласно принял.
— Пускай везде о нашем восстании знают.
Разговор об офицерах затянулся дольше. Молодых настаивал, что офицеров надо признать как врагов народа, взятых с оружием в руках, и прикончить на месте. Бодрых предлагал оставить офицеров заложниками, может, на что и пригодятся. Яков Лыскин тянул больше к Ивану. В конце концов постановление было вынесено:
Взятых с оружием в руках офицеров признать контрреволюционерами и саботажниками и запереть в амбар заложниками.
И тут же вынесли еще одно постановление:
— Известить соседей — ивановских, чусовских и прочих, что сизовские бунтуют и чтобы бунтовать всем вместе… Послать гонцов к Петрухину, сказать, что желаем присоединиться.
Глава пятая
У повстанцев
Выехав за поскотину, Киселев, чтобы запутать следы в случае погони, свернул в лес и лесом повернул назад. Объехал село, выехал на дорогу далеко позади него и пустил лошадь рысью.
Часа через три подъехал к пристани. Лошадь оставил в лесу, на всякий случай спутал ей ноги, кто знает, может быть, придется вернуться с пристани и дальше опять ехать на лошади. К пристани подошел пешком.
Скоро пароход сверху?