Колдолесье

Джонс Диана Уинн

Трава почти никогда не росла на притоптанной земле под деревьями, но весна всё равно трудилась здесь, пока Энн болела. Блестящие зеленые сорняки выросли по краям проторенной тропы. Птицы вопили на верхних ветках, и здесь стоял восхитительный запах – частично свежий и земляной, частично отдаленный и сладкий, как дух меда. Заросли терновника рядом с ручьем пытались цвести – мелкими белыми цветами, усыпавшими колючие ветви без листьев. Тропа петляла через них. Энн петляла вместе с тропой, продираясь, подняв руки, чтобы прикрыть лицо. Вскоре кусты совсем перегородили

тропу, но когда Энн присела на корточки, она увидела путь сквозь них, змеившийся между корней.

Она поползла.

Шипы цеплялись за ее волосы. Она слышала, как рвется анорак, но казалось глупым возвращаться назад – в любом случае, там будут те же колючки. Энн ползла к свету, лившемуся оттуда, где заканчивались кусты.

Она добралась до плавающего, молочного свечения, окутанного зеленым. Энн понадобилось около минуты, чтобы понять, что свечением была вода. Вода простиралась перед ней на невозможное расстояние – гладкой зыбью, исчезавшей в тумане. Темные деревья рядом с Энн склонялись над своими покрытыми рябью отражениями, а неподалеку росла ива, затенявшая озеро желто-зеленым.

Энн посмотрела сквозь туман на воду, мягко плещущуюся у ее колен. Внутри ее темного отражения плавали старые листья – черные, словно чаинки. Берег, на котором она стояла на коленях, зарос фиалками – бледно-голубыми, белыми и темно-фиолетовыми, раскинувшимися повсюду в невозможном изобилии, словно ковер. От запаха закружилась голова.

– Невозможно, - вслух произнесла она. – Я не помню озера.

– Я тоже, - сказал Чел, стоявший на коленях под ивой. – Это новое.

Костюм Чела так сливался цветом с массой фиалок, что Энн не заметила его раньше. Одно мгновение она не была уверена, кто он такой. Но его лохматые каштановые волосы, тонкое лицо и то, как торчали его скулы – всё было знакомо. Конечно, это Чел. На этот раз ему было около десяти лет.

– Что производит рябь? – спросил Чел. – Ветра же нет.

Чел никогда не перестает задавать вопросы, подумала Энн. Она обвела взглядом ширь молочной воды. Невозможно сказать, насколько она широка. Ее взгляд остановился на небольшом белом роднике вдалеке. Она указала туда:

– Вон. В озере бьет родник.

– Где? О, вижу, - согласился Чел, тоже указывая.

Они показывали друг другу на разные места на озере, когда туман слегка расчистился. И в какой-то миг они показали на жемчужно-серый силуэт замка – на далеком противоположном берегу. Крутая крыша, остроконечные башенки и квадратные зубцы стен воздвигались рядом с изящным округлым контуром цитадели. Бледные очертания флагов лениво хлопали на цитадели и на крышах. Всё было бесцветное. Потом снова наплыл туман и скрыл видение.

– Что это было? – спросил Чел.

– Замок, - ответила Энн, - где живет король со своими рыцарями и дамами. Дамы носят красивые платья. Рыцари выезжают в доспехах навстречу приключениям и битвам.

Тонкое лицо Чела просияло.

– Я знаю! Замок – это место, где происходит настоящее сражение. Пойду скажу Мордиону, что видел его.

Чел частенько знал о том, чего она ему не говорила, подумала Энн, собирая букетик фиалок. Маме они понравятся, и их здесь так много. Иногда оказывалось, что Чел спрашивал Яма, но иногда, необъяснимым образом, Чел утверждал, будто она говорила ему об этом раньше.

– Замок не единственное место, где хоть что-то происходит, - заметила Энн.

– Да, но я хочу попасть туда, - жадно произнес Чел. – Я бы перешел озеро вброд или переплыл его, если бы знал, что могу туда добраться. Но спорю, его там не будет, когда я пересеку озеро.