Колдолесье
Шрифт:
– Он сам ее изобрел, - гордо сообщил Мордион.
– А Мордион изобрел дом! – столь же гордо заявил Чел.
Энн перевела
– Вначале мы укрывались в пещере, - немного застенчиво объяснил Мордион, - но там очень холодно и довольно тесно. Так что я подумал, что дострою к ней помещение.
Когда он указал на маленькую промозглую дыру в скале за жилищем, Энн увидела темно-красный порез на его запястье – воспаленный и только начавший затягиваться. Это там, где он порезал себя, чтобы создать Чела, подумала она. Потом она подумала: «Эй, что происходит?» Этот порез зажил чуть меньше, чем ее рана на коленке. Энн чувствовала болезненность и натяжение лейкопластыря под джинсами, которые она благоразумно решила надеть после обеда. Но у Мордиона было время, чтобы отрастить бороду.
– Знаю, это придает совершенно новый смысл слову «навес», - извиняющимся тоном произнес Мордион.
Он был обижен и озадачен. Как и Чел, он считал Энн хорошим другом из принадлежавшей замку деревни. Однако вот она смотрит мрачно, недружелюбно и решительно саркастично.
– В чем дело? – спросил он. – Я обидел тебя?
– Ну… - ответила Энн. – Что ж, в последний раз, когда я видела Чела, он был в два раза больше, чем сейчас.
Мордион потянул себя за бороду, сражаясь с мучительным зудом воспоминаний, пока смотрел на Чела. Чел тянул Энн за рукав и говорил, как маленький мальчик, которым он являлся:
– Энн, пошли посмотришь на меч, который Мордион сделал мне, и на мое смешное полено. И на сети в воде, чтобы ловить рыбу.
– Тише, Чел, - велел ему Мордион. – Энн, он был такой величины, когда я нашел его бродящим по лесу.
–
– Я точно никогда бы такого не сказал… - начал Мордион.
Но зуд воспоминаний превратился во внезапный острый удар. Он знал, что говорил что-то такое, хотя теперь казалось, будто он говорил это в совершенно другом месте и времени. Удар воспоминаний принес с собой залитый солнцем весенний лес, цветущий багряник и лицо Энн – нечеткое и помертвевшее, уставившееся на него со страхом, ужасом и гневом. Откуда-то сверху.
– Прости меня, - сказал он. – Я не хотел пугать… Знаешь, что-то будто играет с моей памятью.
– Паратипичное поле, - Энн выжидающе уставилась на него.
– О! – произнес Мордион.
Она права. Оба поля были чрезвычайно сильны, а одно из них – невероятно тонкое – так ловко скрывало себя, что через несколько недель он полностью забыл о нем.
– Я попался в него, - признал он. – Что касается… что касается того, что я говорил о Челе. Что ж, мне никогда в жизни не приходилось ни о ком заботиться…
Он остановился, потому что теперь, когда Энн заставила его осознать неправильность своих воспоминаний, он понял, что это не совсем так. Когда-то где-то он заботился о ком-то – о нескольких ком-то; о детях, как Чел. Но этот удар воспоминаний причинял такую боль, что он не был готов думать об этом. Разве что ради того, чтобы быть честным с Энн.
– Это не совсем правда, - признал он. – Но я знал, как это будет. Он может быть настоящей мелкой чумой.
Чел как раз в этот момент бросил под ноги Энн кучку своих сокровищ, крича, чтобы она посмотрела на них. Энн засмеялась.
<