Колдолесье
Шрифт:
– Я говорил им, - продребезжал Ям – похоже, его голосовой ящик был сильно поврежден. – За деревья. Солдаты. За мной. Боятся сэра Артегала. Знаменитый разбойник.
– Почини его, почини его, Мордион! – умолял Чел.
– Так они не преследуют? – обеспокоенно
– Думаю, нет, - ответила Энн на фоне дребезжания Яма:
– Внутрь. За мной. Знаменитый рыцарь. Трусы.
Чел дергал Мордиона за рукав и кричал:
– Он сломан! Пожалуйста, почини его. Пожалуйста!
Мордион видел, что Чел испуган и огорчен. Он ласково объяснил:
– Не думаю, что я могу, Чел. Для починки робота необходим целый набор специальных инструментов.
– Попроси их – как гвозди.
– Да, почему бы нет? – неожиданно поддержала Чела Энн. – Попроси пара-какое-там поле, как ты сделал с самолетной едой, Мордион. Ям принял на себя два болта из арбалетов и спас Челу жизнь.
– Он был храбрым, - согласился Чел.
– Нет, - завибрировал Ям, звуча как дешевый будильник. – Природа робота. Рад. Исправлен. Неудобство. Как есть.
Мордион с сомнением потянул себя за бороду. Если он воспользуется полем так, как предлагали Энн и Чел, он чувствовал, что позволит себе многие вещи, которые лучше не позволять. Это словно повернуть на запрещенную дорогу, которая ведет в некое ужасное место, чтобы столкнуться с чем-то, с чем он не мог столкнуться.
–
– Тогда смошенничай, - сказала Энн. – Если эти солдаты вернутся за подкреплением и пойдут за нами, тебе понадобится помощь Яма. Или стань снова чародеем, если не хочешь мошенничать.
– Я не чародей!
– О, чтоб тебя и твое дурацкое поле! Ты просто сдаешься ему и позволяешь сделать себя слабым!
– она обнаружила, что плачет от злости и разочарования, и отвернулась, чтобы Мордион не заметил. – Пошли, Чел. Может, мой папа сумеет починить Яма. Ям, как думаешь: ты сможешь перейти здесь реку?
– Ты знаешь, что Челу нельзя выходить из леса, - заметил Мордион. – Пожалуйста, Энн…
– Я… разочарована в тебе! – всхлипнула Энн.
Горько разочарована, подумала она. Казалось, Мордион отрицает всё, чем, как она знала, он являлся.
Последовало беспомощное молчание. Внизу бурлила река. Ям стоял, качаясь и позвякивая. По лицу Чела, так же как и по лицу Энн, текли слезы. Мордион посмотрел на них, испытывая боль от их страдания и еще больше – от презрения Энн. Последнее было хуже, потому что он знал, не будучи способен сам себе объяснять почему: он заслужил ее презрение. Он не думал, что может решить, что делать. Он не думал, что решил что бы то ни было, пока большой металлический рулон не лязгнул на земле у его ног.
– Ты попросил это? – спросил Мордион Чела.
Чел покачал головой, разбрызгивая слезы. Энн хихикнула:
– Я знала, что ты это сделаешь!
<