Колдовское наваждение
Шрифт:
Патриция вопросительно подняла брови и опять обратилась к Джексону:
— Сержант, он ведь уже давно пьян. Почему вы сразу же мне об этом не сказали?
Сержант, потупив взгляд, уставился в пол.
— Я же не доносчик, миссис Шэффер, — виновато, но с достоинством произнес Джексон.
— В данной ситуации вы можете поступиться своими принципами. С тех пор как вы помогаете полковнику, он испортил свое здоровье и совершенно потерял разум, — сказала она, а затем вздохнула, подумав,
— Хорошо, — сказала Патриция. — Где он спрятал бутылку?
— Он вылил свой одеколон, а туда налил виски, — сказал сержант.
Патриция проворно подошла к Эмилю и вырвала почти пустую бутылку у него из рук. Другую опустошенную бутылку, что лежала на полу, она тоже подняла. Эмиль ухватил Патрицию за юбку, но она вывернулась так, что он потерял равновесие и чуть было не упал на пол.
Затем она подошла к чемодану и тщательно исследовала все его содержимое. Патриция открывала каждый флакон с жидкостью и нюхала его. Таким образом она нашла две фляжки с виски, что он упрятал в чемодане с одеждой, и еще одну — в шляпе. Для успокоения своей совести она также осмотрела содержимое чемодана Джексона и обнаружила в нем еще одну фляжку с виски.
— Сейчас я выброшу эти бутылки за борт. Я ведь обещала, Эмиль! Надеюсь, что ты теперь протрезвеешь?
— Сержант Джексон! — обратилась она к адъютанту. — Полагаю, что вы будете более бдительны, если собираетесь остаться у нас служить. И еще. Эмиль! До тех пор, пока ты будешь пить, ты не увидишься с Джонни. Я не хочу, чтобы мой сын видел тебя в таком ужасном состоянии. И я не позволю, чтобы его унижали за то, что его отец — пьяница.
Остаток недели прошел без происшествий. Эмиль не хотел, чтобы Джексон выносил его подышать свежим воздухом на палубу. Он заявил, что не собирается терпеть сострадательные взгляды пассажиров. Все время он находился в своей каюте, сидя или лежа в постели, полностью погруженный в свои невеселые мысли.
Он оживал только в те часы, когда к нему забегал Джонни. А тот ежедневно, по нескольку раз в день, влетал в каюту отца показать игрушку, или послушать сказку, или предложить поиграть с ним. С каждым днем Эмиль все больше и больше привязывался к мальчику. И однажды с удивлением обнаружил, что не сможет с ним расстаться.
Маленький сын стал единственной отдушиной, отвлекавшей его от мрачных, мучительных раздумий. Все надежды Эмиля на блестящую офицерскую карьеру рассеялись, как утренний туман. Но вот в его жизни появилось прелестное родное существо, и когда он был с ним рядом, возникала надежда, что еще не все потеряно.
Патриция избегала Эмиля и проводила большую часть времени на палубе или в своей каюте. Впервые за последние полтора года у нее оказалось много свободного времени, и она смогла полностью посвятить его сыну.
Часть III. ВОЗРОЖДЕНИЕ
ГЛАВА 19
Пароход прибыл в Новый Орлеан в начале сентября. В Бостоне в это время уже становилось прохладно, а здесь их ожидала жара.
Еще стоя на палубе, Патриция вдыхала горячий воздух родного города. На нее нахлынули воспоминания, и, волнуясь,
Пароход причалил к пристани, и Патриция почти бегом сошла по трапу на берег. Она наняла большой закрытый экипаж, который доставил их всех в гостиницу. Только Мэй ехала отдельно, сопровождая фургон с багажом.
Джонни по дороге прилип к окну и восхищенно смотрел на новый, открывающийся ему мир. Он беспрерывно показывал руками на что-то, привлекшее его внимание, и задавал вопросы. Патриция смеялась, отвечая сыну, а сама украдкой поглядывала на его отца.
В отличие от сына он был безучастен. Как хотелось Патриции узнать, о чем он думает, о чем вспоминает. Неужели возвращение сюда, в город их любви, не вызовет никакого отклика в его душе?
На Патрицию сразу же обрушилось множество проблем. Ей нужно было получить номера в гостинице, всех удобно расселить, распаковать багаж. Она крутилась, как белка в колесе, и каким-то чудом успевала все сделать.
Решив первые проблемы, она не могла позволить себе расслабиться, потому что жизнь в гостинице их не устраивала. Ей было нужно одновременно найти подходящий участок для строительства магазина и купить хороший жилой дом для всей семьи.
Необходимо было как можно быстрее разыскать тетушку Монику и показать ей Эмиля. Ей нужно было нанять хороших слуг в дом, купить мебель. О, господи, как много ей еще нужно было сделать!
У Патриции даже стала побаливать голова от забот, но она решительно начала действовать. Послав Мэй на поиски тетушки Моники, Патриция вместе с Джонни отправилась навестить Полину Бовэ.
Патриция очень рассчитывала на ее помощь. Когда она подошла к особняку Бовэ, то была потрясена, увидев, в какой упадок он пришел. Прекрасный фонтан в саду был разрушен, клумбы и тропинки заросли сорняками и травой, балконные решетки покосились, и местами с них слезла краска.
Патриция осторожно постучала и была очень удивлена, когда Полина сама открыла дверь. Она выглядела постаревшей, уставшей, на лице у нее залегли морщинки. Глаза Полины были печальны и смиренны.
Патриция улыбнулась своей подруге. Какое-то мгновение Полина смотрела на нее и не узнавала, но потом лицо ее озарилось радостной улыбкой, и она воскликнула:
— Патриция!
Подруги бросились друг другу в объятия. Затем Полина слегка отстранилась и стала рассматривать Патрицию. Слезы медленно струились у нее из глаз.
— Ох, Патриция! Я уж и не думала с тобой вновь встретиться. Ты выглядишь прекрасно, просто великолепно...
Она хотела сказать что-то еще, как вдруг заметила Джонни.
— Это... Это твой ребенок? — спросила она у Патриции.
Та утвердительно кивнула.
— Боже мой, какой же ты уже большой! — сказала Полина, обращаясь к мальчику.
— Что ж это я вас держу на пороге? — всплеснула руками Полина. — Проходите, проходите же скорее в дом!