Колдун не знает
Шрифт:
От тягостных мыслей Дзамо отвлёк громкий шум хлопающих крыльев. На площадь перед зданием храма приземлился дракон. Из седла на его спине вылез человек, и ящер немедленно взмыл обратно в небо. А человек остался.
От шума, произведенного крыльями дракона, Абзу ненадолго очнулся. Заметив человека, он даже приподнял голову, и пересохшие губы прошептали:
— Это посланник. Пророчество сбывается.
Сколько настоятель Дзамо помнил монаха Абзу, тот всё время говорил о Пророчестве. Пророчество было высказано одним из патриархов, и в нём говорилось, что наступит время забвения истинного учения,
Издалека человека было не слишком хорошо видно. Стар он или молод? Дзамо очень хотелось это узнать. Ведь если прибывший был стар, то это вряд ли имело отношение к Пророчеству. Скорее всего, просто сослали кого-то неугодного. Не решились убить.
Несколько монахов также заметили прибытие человека и сгрудились у выхода из храма, не решаясь приблизиться.
Дзамо встал и направился посмотреть сам. Пройдя мимо монахов, подумал, что все условия для осуществления Пророчества выполнены — истинное учение в забвении, надежды иссякли, и они — последние верующие, в последнем оплоте.
Приблизившись, настоятель увидел, что прибывший очень молод. Лет пятнадцать-шестнадцать, не больше.
— Здравствуй, Посланник! — ласково произнёс Дзамо.
Сетти спланировал на квадратную площадь перед вычурного вида конструкцией с многочисленными крышами, наставленными одна на другую.
— Что это за здание?
— Это храм секты хаоситов-раскольников. У тебя будет много времени, чтобы им налюбоваться. А я дальше полетел. Пока-пока!
Ящер ухмыльнулся и отправился догонять Шалу с его оркозаврами. Порядочно обалдев от всего произошедшего, я просто сел на оказавшиеся поблизости камни. Камни были теплыми и даже почти сухими. Хотя, судя по месторасположению острова влажность тут была высокой, а дожди частыми.
Надо было отдышаться и осознать произошедшее. То, что Сетти оказался ненадёжным элементом, было неожиданно, но не сильно меня печалило. В конце-концов, это всего лишь ящер. В теплые дружеские отношения с рептилиями и не верю. А вот то, что Шала-Шалун оказался гораздо живее, чем я думал — это произвело впечатление. И впечатление неоднозначное.
Ведь, с одной стороны, я сильно к нему привязался и даже начал считать его другом. А с другой — я довольно быстро всё это забыл, поддавшись очарованию Сатаха. Теперь я испытывал смешанное чувство разочарования, досады и злости на себя.
И с этой магической школой. Вначале деревенский староста сватал меня в северную магическую школу, и под этим соусом чуть не продал в рабство. Теперь Сатах сватал в южную. Вопрос — что он хотел сделать на самом деле? Точно не продать в рабство — это для него слишком мелко. Но что тогда?
Глава 24
В этой главе Олел задумывается о смысле своих поступков, общается с просветленными монахами, не оправдывает их ожиданий, а таже видит знакомые лица.
Надо
Ведь, с одной стороны, я сильно к нему привязался и даже начал считать его другом. А с другой — я довольно быстро всё это забыл, поддавшись очарованию Сатаха. Теперь я испытывал смешанное чувство разочарования, досады и злости на себя.
И с этой магической школой. Вначале деревенский староста сватал меня в северную магическую школу, и под этим соусом чуть не продал в рабство. Теперь Сатах сватал в южную. Вопрос — что он хотел сделать на самом деле? Точно не продать в рабство — это для него слишком мелко. Но что тогда?
Ещё один момент, который меня беспокоил всё больше и больше — я чувствовал себя мячиком в чьей-то игре. Почти всё, что происходило со мной, происходило по чьей-то воле или наводке.
Даже когда я уплыл со Змеиного острова на лодке Кхеса и Кхуса — почему я это сделал? Потому что явилась красотка Эмела и навела меня на эту мысль. Собственно, выбор у меня был совсем не велик. Либо согласиться со старостой, либо согласиться с Эмелой. И в том и в другом случае я пассивно следовал за чужой волей.
Пожалуй, единственное, что я сделал по своему собственному желанию, никем не направляемый и не контролируемый — это маленькая хижина на дальнем конце Змеиного острова, где я прятался от дождя во время своих медитаций на океанском берегу.
И тут подвох — ведь почему я решил овладеть медитацией? Потому что так мне приказала Система. Для выполнения рангового задания.
Кстати, очень интересно, что мне может сказать Системный Интерфейс сейчас? Может, стоить послушать его и сделать всё наоборот? Нет, это смешно. То же самое подчинение, но с отрицательным знаком. Я хотел сформировать свой собственный путь.
Я представил себя в пустом трехмерном пространтве. Кто будет говорить там со мной? Мне хотелось бы поговорить с учителем Олелой, если он, конечно, еще не стал окончалтельно другой вселенной. Поэтому я стал тереть пальцами ожерелье, сделанное из его костей.
В пустое трехмерное пространство системного интерфейса я вошёл, как обычно. Но учителя Оэлы там не было. Был лишь монитор, висящий в воздухе и пульт управления рядом с ним. Тоже в воздухе.
Я нажал кнопку включения, и на мониторе появился Оэла.
— Привет, Олел! Можешь не отвечать, я всё равно буду вещать в режиме монолога. Ты, должно быть, решил узнать, как идти своим путём независимо от чьих-то хотелок. Очень похвально. Но настолько же малореально. Ведь дело в том, Олел, что ты изначально здесь оказался из-за чьих-то хотелок. Тебе, конечно, была предоставлена иллюзорная свобода выбрать некоторые черты дизайна. Но изначальный импульс был не твой. На этом, Олел, я закончу свой монолог. А ты подумай.
Изображение учителя Оэлы исчезло и на мониторе появилась простыня стат, пролистав которую, я узнал, что по прежнему нахожусь на третьем ранге управления энергией.