Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?..

Петри Николай

Росомон безумным взглядом окатил онемевших от испуга моряков и рявкнул:

– Где Кальконис?

– Здесь я...
– отозвался сэр Лионель, пролезая под плотом.
– Ну, и горазды вы спать!

– Спать?
– переспросил Милав.

– Спать...
– менее уверенно произнёс Кальконис.

Кузнец продолжал изучать всех изучающим взглядом. Посмотрев на палубу, спросил:

– А где Мерцающие Льдинки Забвения?

– Какие льдинки?..
– испуганно спросил Кальконис.
– Не было никаких льдинок! Шторм вчера был. И этот грот каменный был. А льдинок не было!

– Точно не было?

– Говорю же вам, не было никаких

льдинок!
– воскликнул Кальконис.
– Можете у любого спросить...

По тому, как дружно закивали головами Марэн и Цовинар, а также лежащий на полу Бальбад, росомон понял - Мерцающих Льдинок Забвения, действительно, не было. Что же тогда было?..

Всё утро Милава не покидало чувство раздвоенности. Куда бы он ни пошёл, за что бы ни взялся, в какую бы сторону не бросил взгляд, каждый раз у него возникало чувство уверенности: всё это он уже видел! Обращаться за советом к Кальконису, зная его любовь к словотворчеству, было бессмысленно. Говорить с моряками вообще бесполезно. На любую твою историю они ответят неизменной фразой: "На острове собирательницы душ и не такое может случиться!". Милаву оставалось одно: всё пережитое носить в себе, надеясь, что когда-нибудь загадка разрешится сама сбой.

К счастью, не всё было так плохо. Выяснилось, что из каменного грота выход есть, и лежит он вовсе не на дне морском, а в одной из каменных ниш в тридцати саженях от корабля. Обнаружил её неугомонный Бальбад, начавший исследование грота, пока Милав видел тяжёлые сны.

По неширокому ходу Бальбад сумел пройти довольно далеко. До дневной поверхности оставалось преодолеть всего несколько шагов, когда трещиноватая каменная кровля обвалилась, частично завалив проход. Для расчистки потребовались инструменты. К счастью, на "Морском удальце" они нашлись в достаточном количестве. Желающие порадеть на общее дело отыскались быстро. Ими оказались Милав, сэр Лионель, Бальбад и Марэн. Сварливый Цовинар остался на корабле за главного.

Наклонный ход привёл всех к завалу. Работали молча сосредоточенно, унося камни вниз и раскладывая их вдоль неровных стен. Управились быстро. Первым в освободившийся проход нырнул Бальбад. Все замерли, ожидая услышать радостные крики молодого моряка. Но проходили секунды, а Бальбад молчал. Обеспокоенный Милав поспешил за коком.

Бальбад стоял на краю каменного козырька, заворожено глядя вниз. Росомон осторожно приблизился и проследил его взгляд. Там, внизу, на дне каменного мешка, стоял корабль... Их корабль!

– Но как же так...
– чуть не плача простонал молодой матрос.

– Всё очень просто, - попытался успокоить кока росомон, - мы поднялись в теле горы почти на её вершину. К сожалению, найденный нами ход ведёт не наружу, а внутрь грота.

Видя, что матрос едва сдерживает себя и готов совершить глупость, Милав приблизился, забрал из его рук молот, которым они по очереди дробили самые большие камни в завале. Ладонь обхватила отполированную прикосновениями многих людей рукоять. Пальцы вздрогнули, кузнец увидел...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

ФАЛЛАХ, казначей "Морского удальца".

"...посыпались фрески. Фаллах недовольным голосом крикнул:

– Не бейте так сильно, безмозглые ослы! Вы можете повредить то, что я ищу!

Полуобнажённые матросы зло посмотрели на казначея, но работать молотами и лопатами стали аккуратнее. Скоро пустотелая статуя, изображавшая верховного

бога атугов, раскололась. Матросы торопливо кинулись рассматривать обломки, в надежде найти обещанный казначеем клад. Но вместо золота и драгоценностей они увидели невзрачного вида ковчег. Он был так мал, что его содержимого было явно недостаточно, чтобы удовлетворить аппетиты пятерых крепких матросов.

Кто-то пнул ногой ковчег и спросил у застывшего Фаллаха:

– А где же обещанные тобой несметные сокровища?

– Глупцы!
– заревел Фаллах.
– Этот ковчег стоит дороже любых сокровищ мира!

– Мы сейчас это проверим, - произнёс тот же голос, - если ты нас обманул - берегись!

Матрос нагнулся к ковчегу, намереваясь вскрыть его с помощью молота.

– Не-е-ет!
– страшным голосом закричал Фаллах.

Матрос вздрогнул, но от своей затеи не отказался. Он поднял молот, чтобы разбить ковчег и оценить его содержимое. Однако опустить молот не успел. Фаллах, мгновение назад стоящий в десяти шагах от матроса, невероятным образом оказался рядом с ним. Полы яркого халата распахнулись, и в каждой руке казначея оказалось по устрашающему ятагану. Матросы пытались сопротивляться - кто лопатой, кто обломком статуи, кто голыми руками. Но тонкий свист смертельного оружия в мгновение ока скосил троих из пяти, а в следующую секунду расправился и с оставшимися.

Бросив зазвеневшее оружие на каменные плиты пола, Фаллах приблизился к ковчегу и дрожащими руками поднял его.

– О, Арруман! Благодарю тебя за то, что ты привёл меня в этот храм, столько времени хранивший Потерянный Жезл! Мой господин, непобедимый Нергал, будет мною доволен!.."

...Милав выронил молот. Бальбад, оправившийся от горького разочарования, усмехнулся:

– Что, слишком тяжёлый?

Росомон не ответил. Он повернулся и побежал по проходу вниз.

– Вы куда?
– крикнул вдогонку удивлённый Бальбад.

– На корабль! Нужно кое-что проверить...

"Я видел этот ковчег в каюте капитана! Неужели Жезл всё ещё там?!"

Влетев в воду, Милав в несколько рывков преодолел расстояние до корабля, вспорхнул по лестнице, едва не сбив с ног ошарашенного Цовинара, и исчез в полузатопленном трюме. Он метался по каюте Нимврода, пытаясь вспомнить, в каком месте он видел тот заветный ковчег. Однако после атаки касатки и последующего шторма, здесь всё оказалось разбито и перевёрнуто. Милав хватался то за один предмет, то за другой, пытаясь с помощью своего нового дара увидеть беседу капитана с казначеем после того, как Фаллах доставил на судно свою находку. Множество картин, сменяя друг друга, проносились в голове, но нужной среди них не было...

Отчаявшись, Милав замер у стола над расстеленными картами. Рука сама потянулась к одной из них. В этот момент росомон услышал гул. Он пришёл снизу, из неведомой глубины, и нёс в себе угрозу всему живому. Кузнец насторожился. Заскрипел корпус корабля, противно захрустел песок под днищем. Милав сделал шаг в сторону двери, намереваясь вернуться на палубу и выяснить причину гула, но оказался сбит с ног ударом в днище корабля.

Опрокинув стол с картами, росомон с головой ушёл под воду. Вторым толчком его ударило головой обо что-то твёрдое. Захлёбываясь, кузнец сумел вынырнуть и повиснуть на перевёрнутом столе. Залитые водой глаза осмотрели каюту, потом опустились на правую руку, в которой оказался зажат ковчег! Милав не делал попыток подняться, потому что знал: вот сейчас...