Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?..
Шрифт:
Милав остановил его:
– Не будите его, сэр Лионель! От нудных причитаний старика нам лучше не станет.
Кальконис в нерешительности замер, потом махнул на Цовинара рукой и подошёл к росомону.
– Вы что-нибудь понимаете в происходящем?
Сбоку вынырнул Бальбад. Его физиономия, с правой стороны подсвеченная слабым светом слюдяного фонаря, производила устрашающее впечатление. Оскалив зубы, кок проговорил:
– Хитрый плотник не всё рассказал о собирательнице душ!
Милав, бросив быстрый взгляд на тело Цовинара.
–
– спросил он.
– О том, что Олгой Лилар не просто собирает души погибших на просторах Великой Водной Глади, - она сама губит моряков...
ГЛАВА 10: Заплыв
"Час от часу не легче!" - подумал Милав, а вслух сказал:
– Ты об этом больше никому не говори, ладно?
– Ладно, - согласился Бальбад, - только они и без меня об этом знают!
Милав перевёл взгляд на Калькониса.
– Что будем делать?
– спросил сэр Лионель.
Головой он больше не мотал и выглядел неплохо по сравнению с Цовинаром, который до сих пор находился в беспамятстве.
– Думаю, нужно хорошенько выспаться, - предложил кузнец.
– Исследовать лабиринты каменного грота сейчас рискованно. В такой темноте мы на собственном корабле можем заблудиться.
Кальконис удивлённо посмотрел на росомона.
– Неужели вы сможете заснуть?!
– А почему нет?
– После всего этого?..
– сэр Лионель широким жестом обвёл вокруг себя.
– Именно после этого.
– Убеждённо ответил Милав.
Кальконис покачал головой.
Расположились на ночлег здесь же, на палубе. Едва улеглись, слева послышались жалобные вздохи - очнулся Цовинар. Вполголоса проклиная всех на свете, а особенно иноземцев, втянувших остатки команды "Морского удальца" в безумно-безрассудное дело, старый моряк ползком направился в сторону единственной незатопленной каюты на носу судна, откуда давно доносились приглушённые голоса - команда заливала ужас происходящего остатками капитанского рома. Когда Цовинар скрылся в каюте, Милав испытал облегчение - старик своим постоянным нытьём действовал ему на нервы.
Прислушавшись к дыханию соседа, кузнец спросил:
– Сэр Лионель, вы не спите?
– Да какой может быть сон?!
– Ну, если так, то я хотел бы поинтересоваться вашим мнением вот по какому поводу. Помните случай, когда Ухоня оседлал гхоттскую лошадь?
– Ещё бы!
– В тот раз мы подсознательно ожидали чего-то необъяснимого, а на самом деле всё разрешилось самым естественным образом.
– Не пойму, Милав, куда вы клоните?
– Может быть, россказни Цовинара и Бальбада - это лишь сказки охочих до небылиц матросов?
– Как вы могли подумать такое!..
– обиженным голосом вскричал из темноты Бальбад.
Милав подскочил на парусине, торопливо схватил фонарь и посветил в сторону говорившего. Свет выхватил скрюченную на плоту фигуру молодого кока.
– А ты что здесь делаешь?
– Я... не пью ром...
Росомон
– Выходит, ты всё слышал?
– спросил кузнец.
– А что я должен был слышать?
"Вот хитрец!" - подумал Милав, впрочем, без особого возмущения.
– Значит, ты считаешь, что всё сказанное о собирательнице душ и о её острове - правда?
– спросил росомон у гхотта.
– Кто я такой, чтобы судить о самой Олгой Лилар!
– шёпотом произнёс Бальбад.
– Но я знаю точно: Лельван - покровитель всех моряков - смертельно её боится!
– Это тебе сам Лельван сказал?
– спросил Милав в темноту.
Бальбад обиженно засопел, ничего не ответив.
"И хорошо, - обрадовано подумал кузнец, - теперь у меня будет достаточно времени, чтобы выспаться..."
Ворочаясь на тонкой парусине, Милав случайно задел слюдяной фонарь. Чахлый огонёк обиженно затрепетал за тонкими, исцарапанными ногтями любопытных матросов пластинками. И погас. Тьма рывком набросилась на троих смельчаков, отважившихся спать на палубе. Кальконис осторожно придвинулся к Милаву, от которого исходила волна абсолютной уверенности. Бальбад, увидев скоропостижную смерть огонька в единственном фонаре, до боли вцепился зубами в пальцы правой руки, потому что увидел, как со стороны кормы к нему двинулось нечто, окутанное лучистым голубоватым сиянием. Едва не откусив от обуявшего его смертельного ужаса большой палец, Бальбад сполз со своей лежанки и бросился в бубнящую пьяными голосами каюту.
"Не-е-т!
– подумал молодой кок, захлопывая за собой дверь.
– Лучше глушить ром, чем любоваться этим..."
Милав ничего не видел и не чувствовал - он спал...
Утро принесло облегчение всем. Особенно это касалось оставшихся в живых членов команды. Они появились из каюты с изрядно помятыми лицами, зато со счастливым блеском в заплывших глазах. Интенсивность излучаемой в мир радости заметно увеличилась, когда моряки увидели яркий свет, струившийся из-под корпуса судна. Милав, давно наблюдавший за этим невиданным зрелищем, пытался найти причину. Помог ему Кальконис, быстро совершивший утренний туалет и присоединившийся к кузнецу.
– Никаких чудес в этом явлении нет, - авторитетно заявил он.
– За стенами грота давно наступил яркий день. Лучи попадают в воду и сквозь неё проникают сюда.
– А ураган?..
– спросил Бальбад, позабывший о треволнениях прошлой ночи.
– Ураган помчался дальше, - уверенно заявил Кальконис.
Даже хмурый Цовинар не нашёлся, что возразить.
Совершив беглый осмотр судна, Милав и Кальконис пришли к выводу, что плыть на нём дальше невозможно. Вовсе не оттого, что обшивка во многих местах разошлась, и из трюма можно было любоваться игрой света, льющегося из глубины, а потому, что "Морской удалец" так сильно врезался корпусом в донный песок, что нужны были усилия сотни человек, чтобы высвободить корабль.