Колесо превращений

Петри Николай

— Это… плохо? — выдавил он едва слышно.

Хозяйка улыбнулась. В ее улыбке Милав явственно прочитал снисходительность бесконечно-мудрого создания к мелкой, никчемной суете, владеющей душами гостей. Это задело Милава, и он уже собрался было выступить на защиту всего рода людского, но, наткнувшись на внимательный и всепонимающий взгляд Хозяйки, вдруг смутился и еще ниже опустил голову.

— Это ни хорошо, ни плохо. — До Милава донесся ее спокойный голос. Все дело в точке зрения. Для росомонов, тебя окружающих, это пугающе и тревожно. А для тебя?

— Не знаю, — откровенно признался

Милав, — пока что меня интересовал один вопрос: кто я на самом деле?

— И ты нашел ответ? — Голос Хозяйки был ровным и тихим, но Милаву казалось, что каждая клетка его тела вибрирует и дрожит, подчиняясь музыке ее слов.

— Нет…

— А ты уверен, что хочешь его найти?

Как ни странно, Милав не смог сразу ответить утвердительно. Что-то его удержало. Быть может, сама Хозяйка влияла на его решимость, или было что-то другое?

— Вот видишь, — сказала Хозяйка, — ты не уверен. Но у тебя будет еще время, чтобы решить для себя этот непростой вопрос. А сейчас идите за мной.

Хозяйка Медной горы повернулась, и ее высокая фигура в длинном платье, искрящемся радужными бликами, поплыла в глубину неведомого зала. Кудесник, кузнец и ухоноид молча последовали за ней. Милав теперь старался по сторонам особенно не глазеть, чтобы снова не впасть в эйфорический ступор от невообразимых красот Хозяйкиного чертога. Он лишь отметил для себя, что время здесь течет иначе, чем на поверхности. Однако объяснить, откуда пришла к нему эта уверенность, он бы не смог. Знал — и все тут!

Хозяйка наконец остановилась, и Милав смог рассмотреть место, где они оказались. Вместительный грот, значительно уступающий первому залу как по размерам, так и по красоте убранства. Стены, пол, потолок, все из неброского, светлых оттенков «письменного» гранита, получившего свое название за то, что мелкие вкрапления в нем имели вид черточек, палочек, крючочков, напоминающих таинственные записи неведомого народа. Подобная простота и естественность резко контрастировала с теми покоями, где Хозяйка соизволила их встречать. Милав недоуменно стал оглядываться по сторонам и с удивлением обнаружил, что кудесник стоит на коленях перед огромной чашей, в которой покоится с величественностью царя царей…

«Алатырь, камень, „всем камням отец“, пуп земли, наделенный сакральными и лечебными свойствами, расположен в центре мира, прислуживает ему девица, исцеляющая раны, из-под камня круглый год текут целебные ручьи и растекаются по всему свету».

Милав и сам не понял, как оказался рядом с Ярилом. Голос Хозяйки застал его уже коленопреклоненным.

— Обойди Алатырь по кругу. Но иди медленно. Я буду искать твою сущность.

Милав повиновался. Он встал на ноги, сразу почувствовав, что легкая дрожь пробегает по ним и отдается в сердце тревожным набатом. Он вдруг понял, что ему ужасно тяжело сделать первый шаг. Да и вообще, стоит ли его делать — этот шаг? Может быть, пусть все так и остается?

Однако ноги уже понесли его вокруг гигантской хризопразовой чаши. И тут началось… Частота трансфермаций достигла невероятной скорости. За одно мгновение он успевал пройти десятки и сотни ступеней эволюционной лестницы. И так — на протяжении всего бесконечно долгого пути вокруг

Алатыря. За несколько десятков шагов Милав преодолел путь, начало которого терялось в такой чудовищной дали веков и тысячелетий, что разум отказывался воспринимать эту цифру. О том, что все кончилось, он догадался после того, как мохнатое полотнище Ухони обвилось вокруг его трясущегося и мокрого тела и ухоноид шепнул ему на ухо:

— Ну, ты даешь!

В словах Ухони сквозило восхищение, граничившее с преклонением.

Милава трясло мелкой дрожью, и он смог лишь выдавить:

— В-в-се?

Хозяйка с ответом не торопилась. Она жестом приказала своим гостям покинуть обитель Алатыря и, когда они исполнили приказ, заговорила:

— Удивление — благостное чувство, оно пробуждает тело от спячки, и мир начинает играть новыми красками.

Милав удивленно посмотрел на кудесника — речь Хозяйки, мягко говоря, несколько отличалась от того, что ему хотелось бы услышать, но Ярил сделал ему предостерегающий жест — приложил палец к губам.

— Но ты меня удивил, — продолжала Хозяйка. — И я хочу отблагодарить тебя за это.

Она протянула Милаву свою ладонь, на которой он увидел камень необычного цвета — гематит-кровавик.

— Возьми. Он поможет тебе, — сказала она и надолго задумалась.

Милав с трепетом принял необычный дар и собрался было поблагодарить Хозяйку, но она прервала его:

— Слова — это пыль, я вижу, что творится в твоей душе, и мне этого достаточно. А теперь ступайте. Не могу вам предложить отдых у себя, потому что, пробыв здесь сутки, вы уже никогда не захотите вернуться к людям такова цена первозданной красоты.

Кудесник с глубоким поклоном отступил назад. Милав порывался еще что-то спросить, но, помня наставления Ярила, пересилил себя и последовал его примеру.

А Ухоня от обилия чувств так усердно подметал своим телом вековую пыль грота, что Хозяйка Медной горы позволила себе улыбнуться.

— Аваддона можете не опасаться — я найду способ, как наказать его, сказала она на прощанье.

Глава 17

ИГО-ГО-НЯ!

Милав почувствовал, что его тело вновь попало в упругие объятия знакомого бархатного тумана, и с облегчением отдался в его власть. Когда туман рассеялся, кузнец с удивлением обнаружил, что в горах только-только наступает утро. Получается, они пробыли под землей гораздо дольше, чем им могло показаться. Милав обратил на это внимание кудесника, на что последний произнес весьма загадочную фразу:

— Камень Алатырь лечит все, даже время!

Ухоноид трансформировался в огромный глаз и незаметно для кудесника подмигнул Милаву.

— Знаешь, я с уважением отношусь к Хозяйке, но, по-моему, ни ты, ни я не стали ближе к разгадке после осмотра подземных достопримечательностей, сказал грустно ухоноид.

Милав молчал, хотя слова Ухони нашли отклик в его душе. Действительно, получалось, что, за исключением необычного камня, они не получили от Хозяйки ничего. Единственно, после визита он почему-то почувствовал себя намного увереннее. Значит, не все можно измерить категориями «знаю» — «не знаю», есть что-то более важное, более глубинное…