Колхозное строительство 6
Шрифт:
Пётр встречу «будущих супругов» наблюдал воочию. Даже помог негритёнку цветов огромный букет зимой найти. Чего они по-испански лопотали — не понять, но выражение лица у Кубильяса от вдохновенно-восторженного поменялось на задумчивое.
Потом перевели. Эта, «мать её», звезда парня не послала. Она, «мать её», выдумала условие. Её муж должен быть чемпионом мира по футболу! Пора начинать лечить от звёздной болезни. Это было то, что Пётр подумал в первую минуту. А через несколько дней пришёл к нему «как Пеле» и выдал убойную вещь. Так сразу даже и не решишь. Чего теперь с влюблённой
— Сеньор Президент…
— Товарищ Секретарь, — поправил. Переводчица фыркнула.
— Товарищ Сеньор Секретарь! — Кубильяс вскочил, обежал стол и остановился в шаге от Тишкова. — Я не дурак, и понимаю, что сборная Перу стать чемпионом мира не сможет. У нас хорошие игроки и хорошие тренеры, но Перу — маленькая и бедная страна. Где нам состязаться с немцами и бразильцами! Я не дурак. Есть только одна страна, которая сможет противостоять этим великанам. И эта страна — СССР. Мне нужно гражданство СССР, и мне нужно, чтобы меня взяли в сборную СССР, — выдохнул и пошёл, чуть сдувшись, к своему стулу.
Дела! Козе понятно, что бразильцы почти непобедимы. Особенно сейчас. Они на раз выиграют чемпионат мира 1970 года. Выиграли. Тогда. Этой же козе понятно, что чемпион Олимпиады и чемпион мира — это два разных чемпиона. На Олимпиаду-то профессионалов не допускают — они как раз на мундиаль и приедут. Но вот Воронина с Сабо спас, Крайше нашёл. Фима Штрайх на предсезонке рекорды результативности бьёт, пакостник мелкий. По-русски уже вовсю лопочет, да с уральским «дак» через слово. Теперь вот Кубильяс — благо перуанцы почему-то за свою сборную заиграть не успели. Может, и звезда Сократеса чуть раньше над горизонтом взойдёт?
Чего уж, и помечтать нельзя? «Только жирный пингвин прячет тело жирное в утёсах». Нет, не так у классика. Чего-то «жирных» многовато. Да и ладно. Мы — буревестники.
Надо будет черноокую поблагодарить.
Глава 20
Событие сорок седьмое
— Пришла на пляж. У меня сразу же облезла кожа! Не знаю, что теперь делать?
— Как что делать? Хочешь — сумочку, хочешь — перчатки…
Даже самолёт ведь был. Большой, новый, импортный. Не судьба. В смысле — посмотреть футбол с участием бразильцев. Дел навалилось. Да ещё весна — посевная на носу, кое-где и началась уже. Матч засняли на камеру и привезли. Никакого удовольствия, особенно без комментатора. Чем там Озеров занимается? Зато увидел пластиковые сиденья. Вот это прогресс! Там чего, ещё один попаданец объявился? Они ведь ещё нескоро пойдут — и не только в СССР, в мире! Хоть в Мюнхене, хоть в Лондоне пока что всё больше обычные деревянные лавочки задами полирует народ. Помнится, в той истории жена пчеловода Лужкова на этом бизнесе серьёзно поднялась. Ну, такая корова нужна самому. Это не про жену.
Позвонил Макаревичу. Тот вместо «здравствуйте» сказал, что все мощности деревообрабатывающего комбината загружены на год вперёд.
— И вам не хворать, Марк Янович. Не нужно мне дерева — объясните про сиденья на стадионе.
— И только… Стоп. Что, теперь делать
— Марк Янович, вы на минутку вспомните, кто вам эту экономику «сэкономил». Не нужно ничего бросать, и никуда бежать тоже не надо. Что у вас за рационализатор такой появился? — правда ведь, загрузил в последнее время. Нужно тут свой Краснотурьинск делать.
— Это инженеры с завода пластмасс придумали. Фамилий не знаю. Знаю, кто за всё платил. Разорили.
— Всё. Выдохнули. Давайте так: чертежи мне перешлите самих сидений и пресс-форм. И поощрите товарищей — кучу денег принесёт их новаторство.
Вот так птенцы из гнезда и улетают. Сами уже историю перекраивают. Уж не бабочка ли Брэдбери там пролетела? Нет, её же раздавили. Динозавр? Хрен знает. В Штатах, может, уже есть такое — но вот в Европе срочно патентовать нужно, и завод строить. Все стадионы захотят. Миллиарды долларов.
Позвонил Бику. Тот дома был, а рядом надрывался ребёнок — Мишель родила пару месяцев назад. А может, больше? Дети на чужих подоконниках быстро растут. Самое интересное, что у сына Марселя родился сын в один день с сыном у Бика-старшего. Ох, чего-то запутанная генеалогия получилась. Как это будет проще? Ага, дядя и племянник родились в один день.
— Привьет, Петья! Давай прилетай. Тут показаль новость, ти самольёт купил. Тебя все ругають.
— Привет. Почему ругают? — вот она популярность.
— Говорьят, книги не писать, песен ни писать, фильмы не снимать. Зажралася. Самольёт покупать.
— Зажрался. Правду говорят. Нет времени. Дела. Рулю.
— Делья идуть конторья пишьет? — смеётся, но ребёнок громче. Как назвали-то? Тьфу. Тёзка же. Пьер!
— Чего тёзка кричит?
— Обгадьился. Обгадьялся? Обдельялся? Навалиль кучью. Прилетай, посмотришь.
— На кучью? Так себе повод.
— На Пьерчик. Что хотьел? Мишель привьет предаст.
— Марсель, что с чемоданами на колёсиках? — посмеялись, и хватит.
— Чемоданы делайем. Сумки нет. Судимься.
— Вот так так. Чего случилось? Отстал от жизни.
— «Адидас». Немцы тоже началь делать сумки с колёсьикамьи. Мы подальём в суд. Идут разбирательства.
— «Адидас»? Чего говорят?
— Проигайт.
— Проиграют.
— Да, проиграйют. Я выставиль претензию — два миллиона франков.
— А может, продать им? Есть у меня лучше идея.
— Они готовьи. Самьи просить. Готовьи на мировой. Прилетай. Будем договарьиться.
— Хорошо. На днях. До свидания. Привет Мишель.
«Адидас» — постоянный партнёр, совместные предприятия в СССР. Нужно помириться. Пусть завод по производству таких сумок в Павлодаре строят. Там немцы, может, ФРГ и денежку даст. Тогда большой завод.
Плохо, когда у государства ни на что денег не хватает. И это ещё года четыре — потом будут «Война судного дня» и топливный кризис. В этой войне практически один победитель — СССР. Некуда будет нефтедоллары совать. Начнётся золотой Брежневский… нда. Шелепинский. Дожить надо.
Интермеццо четырнадцатое