Колхозное строительство 6
Шрифт:
К генералу подходит рядовой:
— Товарищ генерал, разрешите спросить. Когда ракета вылетает из шахты,
по какой траектории она дальше летит?
— Спрашивайте, товарищ солдат.
— Кадри, а ты как в снайпера попала? Я понимаю, в войну женщины снайперами были. Сейчас-то мир — женщин в армию не берут, — Федька сидел рядом в окопе, на ящике от снарядов, и пытался штык-ножом подцепить из банки тушёнки кусочек мяса. Тот несколько раз соскальзывал с ножа, а последний, когда круглая физиономия уже раскрыла рот, чтобы его поглотить, соскользнул опять, но уже не в банку, а на полу полушубка. Плюнув на приличия, Фахир взял его пальцами и донёс-таки до рта.
— Где зубы-то потерял? Всё спросить хотела, — Кадри со своей банкой справилась давно. Ложка была. Федька на неё жалобно смотрел, но Кадри скривилась и мотнула головой. Её ложку будут облизывать. Бр-р.
— Я первый спросил, — снова началась игра с ножом и кусочком мяса.
— Ладно. Расскажу. Про войну как раз история. Я только школу окончила в Таллине. Мама у меня швеёй работала. Вот устроила в их ателье приёмщицей. Неделя, может, прошла, а может, чуть больше — где-то перед 22 июня было. Почему запомнила? А в этом и суть истории. Принесла наша директриса китель свой, а он весь в медалях и орденах. И матери отдала — там нужно было рукав чуть прошить, Тётя Таня пополнела с войны, и когда надевала, примеряя, — он распоролся по шву. Ну, мама быстро прострочила и отнесла ей наверх. К обеду уже время, было, приходит мужчина. Неказистый такой, родинка большая под носом — противный, в общем. А народу нет никого. Он ко мне, протягивает фотографию и говорит: хочу, мол, сшить мундир, как на фото. Я глянула, а там этот тип с бородавкой в эсэсовском мундире. Их тогда много отпустили из лагерей — ходили по городу, в пивных сидели.
— Не знаю, — говорю, — может, мы не сможем по фотографии.
— А кто знает? Чего тут сложного, — и щерится, а половина зубов — как у тебя, только железные. Жуткий такой оскал.
— Хорошо, — еле вымолвила от жути такой, — у нас директор воевала — пойду её спрошу.
Взяла фотографию и пошла к тёте Тане. А та мундир примеряет, звенит орденами. Ну, рассказала. Та взглянула на фотографию и аж позеленела. Зубами скрипит. Вперёд меня вниз бросилась — а она ещё выше меня была, и, говорю, уже в теле. Вышла, и подходит вплотную к этому эсэсовцу недобитому. Он ей только до груди — где звезда Героя висит.
— Вот, — с шипением говорит, и тычет пальцем в медаль, — я снайпером была на войне. Это за сто таких ублюдков, как ты. Сейчас сто первый будет.
Эсэсовец завизжал и бросился вон, даже фотографию свою со шляпой забыл. Вот тогда я и решила тоже снайпером стать, чтобы меня такие типы с железными зубами боялись. Пошла в военкомат — не хотели брать. Потом со мной тётя Таня пришла, и опять по-другому себя ведут. Боятся. Значит, правильно я решила.
— А отец у тебя кто? — очередная попытка борьбы ножа и тушёнки.
— Нет. Мне полгода было, когда его фашисты расстреляли в сорок третьем. Он железнодорожником был, в депо работал, а немцы узнали, что он там двух евреев прячет. Нашли, выследили — и всех троих на месте расстреляли. Нам даже похоронить не дали. Я в военкомате просилась на границу с ФРГ, отомстить хотела. Теперь повзрослела. Не немцы враги. Фашисты. Эти вот — ничем не лучше. Слышал, что они с нашим пленным сделали? Быстрее бы уж началось. Руки чешутся.
Федька за время рассказа банку доел. Без ножа, руками. Сейчас вытер о жухлую прошлогоднюю траву. С первого нападения китайцев прошло почти две недели. Со дня на день тут половодье может начаться — а в это время, говорят остров почти полностью под воду уходит. Пока, так-то, и не похоже на весну. Снег, позёмка. Лёд на Уссури.
— Идут! Приготовиться! — полковник Игнатьев
Теперь позиции их снайперской роты располагались почти на юге острова. Он небольшой, всего метров пятьсот, может, в длину. Хотя что у него длина — сказать трудно. Этот Даманский — почти треугольник, а рядом — ещё один островок небольшой. Там сейчас пограничники.
Китайцев опять человек пятьсот. Как метров на сто подошли — Игнатьев огонь скомандовал. Через минуту фигурки на реке попятились, а потом и побежали. Ну, может с десяток и добежал, а Кадри ещё пятерых в свой список включила.
Думали уж — всё, сегодня не сунутся больше. И тут артобстрел начался. Сильный. Командир дал приказ отходить на запасную позицию, только дошли и по этому месту стрелять начали. Вообще с острова ушли и по льду на свою сторону реки перебрались. Кадри, когда карту реки с островом разглядывала, то китайцев понимала — в этом месте Уссури делает сильный такой загиб в сторону Китая, и получается, что Даманский со всех сторон китайским берегом окружён. Игнатьев говорит, что тут так бывает: течёт река и подмывает берег, он ведь низкий. Подмывает, подмывает, и остров получается. Похоже, и с Даманским такая история — а граница-то проведена вдоль китайского берега. Даже рыбакам не разрешают наши пограничники рыбу ловить. Гоняют их лодки.
В это время к полковнику лейтенант-пограничник подбежал и что-то сказал. Командир козырнул и повернулся к лежащим после пробежки по льду вповалку снайперам.
— Так, косоглазые, привал. Сейчас туда погранцы на бэтэрах поедут, на разведку. Кадри, бери Федьку и дуй с ними, если что — огнём прикроешь. И вот ракетницу держи. Будет тяжко, дашь сигнал. У погранцов рация есть, да мало ли.
Косоглазыми Игнатьев их называл не просто так. Он когда приехал, уже два взвода были сформированы, и фамилия командира одного, капитана, была Косых. Вот их взвод все косоглазыми и называли — ну а со взвода и на всю роту название перешло. Рота косых или косоглазых снайперов. Смешно.
Вскоре и вправду подъехали пограничники с соседней заставы, на двух бронетранспортёрах. Выходит такой улыбчивый высокий парень в полушубке. Козыряет полковнику.
— Старший лейтенант Виталий Бубенин, начальник 1-й заставы «Кулебякины сопки».
— Кулебякины? — Игнатьев хмыкнул, — Ну, бери, старшой, вон двух снайперов и выполняй приказ.
Залезли чуть не по головам — полна коробочка. Но недолго мучились — через несколько минут доехали. Кадри с Виталием вышли наружу. Бэтэры находились уже напротив середины острова, на удалении пятидесяти метров от него. Хорошо просматривались две автомашины 2-й заставы, которые одиноко стояли на южной оконечности острова. Вокруг никого не было видно. В этот момент на острове послышалась сильная стрельба из автоматов, а потом совсем близко затрещали длинные автоматные очереди.
Все двадцать два человека и Кадри с Федькой спешились и приняли бой на центральной части острова. Слева от них, на южной оконечности, тоже шла стрельба.
В течение примерно часа они отражали атаки превосходящих сил противника, неся потери. Помимо автоматно-пулемётного огня, противник открыл огонь из миномётов. Кадри стреляла выверенно, целясь по тем, кто пытается командовать. И удивиться не успела, как к её списку восемнадцать хунхузов прибавилось. Только вот их было двадцать четыре — а китайцев там больше трёхсот.