Колька и Наташа

Конторович Леонид Исаакович

Глава 30. В поисках доказательств

Карл Антонович обвинил детей в поджоге.

Началось следствие. Несколько раз в милицию вызывали Кольку, Каланчу и Наташу.

Каланча, предвидя неприятность, скрылся.

Мария Ивановна тяжело переживала случившееся.

Глеб Дмитриевич беседовал с Колькой и Наташей. Спрашивал их о Васе, но они ничего о нем не знали. Тогда Костюченко сходил к Генке.

— Вот что, Гена, — вызвав мальчика из дома, сказал матрос, — мы должны разыскать Васю. Дело идет

о спасении твоих друзей, понимаешь? Не на барже ли он?

— Его там уже, наверное, нет. Он боится косоглазого. Каланча скорее в другом месте. Разыщу его, — сказал Гена.

— Обязательно постарайся.

…Вечером Генка привел матроса к полуразрушенному домику на окраине города. Ветер шелестел в сгнившей камышовой крыше.

— Здесь он, на чердаке, — сказал Генка.

Мальчик, подражая вороне, закаркал.

Каланча осторожно выглянул из дверей, но увидев матроса, исчез.

— Вася, — крикнул Глеб, — ты что, боишься меня?

Каланча снова выглянул и огрызнулся:

— Я никого не боюсь. Не из таких. Чего вам?

— Не кричи, герой. Иди-ка лучше сюда. Слушай: я уверен — пожар устроил Шиндель. Но требуются доказательства, понимаешь? Если их не будет, придется возместить убытки этому хозяйчику. Надо найти косоглазого. Он многое знает.

Каланча вздрогнул и стал внимательно к чему-то прислушиваться: жалобно визжали петли покосившихся ставней, протяжно выл ветер в трубе.

— Он отчаянный, может и убить, — наконец сказал Вася.

— Знаю. Но не будем терять времени, пошли его искать. А ты, Гена, ступай домой, спасибо тебе.

— Возьмите и меня, — просил Генка, но матрос был неумолим.

…Под утро, после того как Глеб Дмитриевич с Каланчой обошли все ночлежные дома, старые баржи и другие подозрительные места, они застали косоглазого на квартире торговки краденными вещами.

В милиции косоглазый рассказал о том, как Шиндель подкупил его, чтобы он увел в степь лошадей.

Через час забрали и Шинделя.

Глава 31. «Морской ястреб»

За несколько дней, которые остались до открытия школы, Колька, Наташа, Генка и Каланча решили достать стекло в Синем Яру — маленьком городке на берегу Волги, где имелся стекольный завод. Правда, он давно уже не работал, но ведь им немного надо стекол.

Доехать в Синий Яр можно было двумя способами: на подводе по тракту или по реке на лодке.

Первый способ отпадал: кто им доверит лошадей? Остановились на втором. Но и здесь возникли препятствия — ни один из знакомых рыбаков не соглашался даже на день дать лодку.

Ребята приуныли, лишь Колька не собирался опускать руки.

— Мы поедем обязательно, — твердил он, — и стекла добудем.

— Давайте, шпингалеты, стащим лодку и баста, — предложил Каланча, — с возвратом, конечно. Что ей станется!

— Нет, так нельзя, — сказала Наташа. — Когда уж ты, Вася…

— Где там, музыканты, — безнадежно вздохнул Генка. — Ничего у нас не выйдет,

если нам не помогут старшие.

Тогда Колька вспомнил об Ольге Александровне и сразу приободрился: с учительницей они подружились. Вместе переделали много всяких дел: сшивали из газет тетради, обтачивали березовый уголь и мел под карандаши, готовили из картона и проволоки счеты. Обходили учреждения, выпрашивали для малышей по листочку белой бумаги. Потом графили ее в три линейки и в клеточку. Конечно, во всем этом горячее участие принимали Мария Ивановна и матрос. Костюченко приносил то десяток карандашей, то бутылку с чернилами, а однажды — целую стопу писчей бумаги.

Когда Колька пришел к учительнице, она собиралась в кинематограф. До начала сеанса осталось минут двадцать, а «Колизей» находился довольно далеко. Ольга Александровна предложила Коле проводить ее и по дороге все рассказать.

Выйдя из дому, они увидели Костюченко. Он поджидал учительницу.

— А ты, юнга, что здесь делаешь? — спросил Глеб Дмитриевич. Выслушав рассказ Кольки, он промолвил:

— А может, в порту разыщем что-нибудь подходящее?

Колька свистнул и шмыгнул в переулок. Как это он сам не додумался? Теперь он знал, что ему делать. Он сбегал в порт и договорился со сторожем, что тот подыщет ребятам старый бот.

— Завтра утром, — собрав друзей, торжественно объявил он, — идем в порт. Сторож подберет нам посудину.

Они пришли на берег рано. Река чуть серела в предрассветном тумане. Вдали вырисовывались смутные контуры кораблей и барж. Слышался скрип снастей, звон якорной цепи и шум выкачиваемой из трюма воды.

Сторож, которому ребята когда-то отдали свой улов, тыча рукой в «Морской ястреб», сказал:

— Гарно суденышко. Треба трошки починить. Краше у всем порту не сыщите.

Старый рабочий бот «Морской ястреб» до половины занесло песком и илом. Некоторые доски полусгнили, обросли плесенью. Заброшенная, никому не нужная лодка печально доживала свой век.

Колька пришел в восторг от бота. Горячая фантазия мгновенно нарисовала заманчивую картину. Вот он на вахте у руля. Неистовствует шторм, но буря не страшна ни ему, ни его друзьям. Громоподобным голосом он отдает команду, и «Ястреб», распластав белоснежные паруса, смело мчится по волнам и благополучно пришвартовывается у Синего Яра.

Генка и Каланча разочаровались. Не то они ожидали увидеть. Совсем не то. Огорчена была и Наташа, она недовольно сморщила нос и отвернулась от Кольки.

— Коля, это же гроб с музыкой! Куда на нем уплывешь?

Слова Генки возвратили Кольку к действительности.

— Мы его отремонтируем, он уж не так плох. Сторож говорил, что двадцать пять лет назад «Морской ястреб» славился, как самый быстроходный бот.

— До Яра тридцать пять верст с гаком, — скривился Каланча. — А гаку тому тоже верст десять будет. Потонем. Как пить дать. Плюнь ты на эту старую калошу! Другую лодку надо.