Коллапсис
Шрифт:
Крики больше не звучали лейтмотивом. Никк устал кричать. Как живой мертвец, тело которого ещё не осознало свою смерть, он дёргался в судорогах, запрокинув голову, и сжимал зубами кляп, пока Пол Райли выжимал новые 70 вольт.
Стрелка опустилась к нулю, и выгнувшееся тело обмякло, как точкой кульминации прозвучал глухой хрип. Никк уронил голову на бок, остекленевшие глаза смотрели в никуда.
– Что же, я был не прав. Третью фразу он, по крайней мере, пережил, – ворчливо процедил Оливер Стоукс, поймав на себе ехидный с проблесками гордости взгляд Райли.
Пол
– Вкалывай вакцину 3б.
– Нельзя, – воскликнул Клиффорд, грозно подняв руку. – Нельзя. Нельзя мешать сразу два препарата. Ты что, не помнишь, что произошло с объектом 15? Мгновенное внутреннее кровотечение. Мы не можем разбрасываться материалом направо и налево.
– Твой материал сует нос туда, куда не следует и препятствует слаженной работе системы. Вкалывай, – безапелляционно приказал неизвестный.
Райли растерянно застегнул фиксатор обратно. Гилмор, злобно заскрежетав зубами, резко развернулся, взметнув полами халата, и направился к шкафу, где хранились все пронумерованные вакцины.
Делрой больше не слышал стаю голодных птиц. Мир вокруг принял очертания процедурного кабинета с едким запахом медикаментов, с грязно-серым кафелем, со слепящими глаза операционными лампами. И надвигающимся шприцем к левой руке.
– Никк, – медленно нараспев позвал высокий детский голосок, неестественно дружелюбный и писклявый. Он слышал его уже. Однажды. Это больное видение. Страшно открыть глаза. Жутко ощущать, как по тебе передвигаются маленькие игрушечные ножки.
Но Делрой распахнул глаза. Остро наточенное лезвие ножа сверкнуло в искусственно-слепящем свете.
– Время играть, Никк, играть! Играть! Поиграй с зайкой!
Истерично заверещавший игрушечный заяц обрушил десятки ударов по грудной клетке захлёбывающегося в крови Делроя. Кровавые пузыри запенились на губах, перемешавшись со слюной. Припадочный смех и сотрясающаяся игрушка, вонзающая нож в кровоточащее месиво – последнее, что увидел Делрой перед тем, как женская рука схватила завизжавшего зайца за шею. Сознание покинуло Никка, чьё тело теряло вес с каждой секундой. Больше он не чувствовал боли. По крайней мере, физической.
Боли больше не было. Только невидимые шрамы, исполосовавшие душу, которую Никк всегда считал здоровой. Но сейчас, лёжа в своей палате, где играли предрассветные лучи солнца на стенах, он не мог утверждать, где явь, а где фантазия. Где его кошмары, а где бьющая под дых правда. Что есть Медитокс? Что есть настоящая боль – физическая или душевная? Спит ли он по ночам или бодрствует в страданиях?
Одно Никк знал точно: он больше не может оставаться в Медитоксе. Он должен немедленно забрать Эрика и бежать из треклятого санатория Сатаны, где властвуют черти.
Дверь противно заскрипела, приводя пациента в чувство. Не
– Доброе утречко, мистер Делрой. Как себя чувствуете после прогулки по коридорам отдела для тяжело душевнобольных? Кошмары не снились?
– Как я себя чувствую? – по слогам повторил Делрой и отвёл взгляд к потолку. Моргнул. Пол подвинул стул и присел рядом, с любопытством и озорством наблюдая за лёгким ступором пациента.
Если Райли и ожидал услышать нечто безумное, едкое и свирепое, то к этому он не был готов: Делрой с лихой резвостью подскочил с койки и, схватив Пола за грудки, повалил на пол, со всего размаху врезав в челюсть.
– Как я себя чувствую?! Как я себя чувствую после того, как вы пытали меня? – взревел Никк остервенелым воплем, нанося безжалостные удары.
От неожиданности Пол пропустил несколько ударов, которых хватило, чтобы расквасить лицо. Он попытался оттолкнуть взбесившегося Делроя, но тот с невероятной силой вцепился в его шею.
– Сейчас ты прочувствуешь на себе, ублюдок, как я себя чувствую!
Вбежавшая охрана подхватила Никка подмышки и, повалив на койку, принялась скручивать в смирительную рубашку. Но Делрой вырвался и ринулся на выход. Остановил его удар электрошокером от подоспевшего на шум Блэйза Пэйна.
– Никк Делрой.
Никк Делрой не хотел возвращаться. На грани чего он скользит на этот раз, над чем надсмехался в первые дни? Ему дали лёгкую пощёчину, но достаточную, чтобы привести в чувство.
Когда Делрой открыл глаз, расфокусированный взгляд бегал по размытому белому пятну. В нос ударил резкий запах нашатыря. И откашлявшись, Никк помассировал переносицу, глубоко задышав.
– Кажется, приходит в себя, – приторно-обеспокоенный голос. Клиффорд. Никк едва не сорвался с места, чтобы накинуться на этого ублюдка, но на плечо грубо надавили, призывая сесть.
И Делрой вновь поднял взгляд на сидящего напротив лечащего врача Джека – Блэйза Пэйна. Изувеченное шрамами лицо с пирсингом под нижней губой, с холодным расчётливым взглядом расплавленной стали, ни одной эмоции на лице, будто выточенный из гранита человек.
– Вы меня понимаете, мистер Делрой?
– Да…
– Вы осознаете, что натворили? Мало того, что вы проникли на запрещённую территорию и втянули в это моего пациента, так вы выпустили тяжело буйных больных. Джейсон Чендлер убил двух медбратьев и одного пациента, второй тяжело ранен. Вы осознаете свою вину?
Слова Пэйна не имели значения, что-то нравоучительно пустое о том, что он нарушил порядок, выпустил психопата Чендлера, который угробил пациента и парочку медбратьев, пытавшихся его скрутить. Никку было всё равно, он пытался сфокусировать взгляд на нечто неуловимом за спиной Пэйна. Что-то или кто-то. Он моргал так часто, что глаза заслезились от покалывания, и, наконец-то поймав эфемерный лик, поднял взгляд выше, застыв, задрожав и затаив дыхание.