Колокол солнца (Клокочущая пустота, Гиганты - 2)
Шрифт:
– Огни, ваше величество, вспыхивающие в грозовые дни божьего гнева на устремленных в небо остриях церкви святого Эльма, навели меня на мысль, что день этого святого, даже вдали от его церкви, надо отмечать огнем. И это будет красиво!
Король оживился:
– Вы истинно государственный человек, кардинал! Ваши предлагаемые мне решения всегда проникнуты высшей мудростью. Мы с вами будем вместе наблюдать за вашей выдумкой, сидя у окна за шахматным столиком. Вчера я так досадно проигрался в карты!
– Вам, несомненно,
– Можно подумать, что я никогда вам не проигрываю.
– Только из снисхождения, ваше величество.
– В таком случае мы разыграем испанскую партию, хотя вы и терпеть не можете испанского короля.
– Моя задача освободить вас от этих докучливых политических забот, ваше величество.
– Хорошо, кардинал! Я сам объявлю придворным о предстоящем зрелище, уготовленном нам вашей заботой. Пришлите ко мне церемониймейстера двора.
Кардинал величественно поклонился, но не двинулся с места. Лишь когда какой-то вельможа стал раскланиваться с ним, он послал его, как лакея, за церемониймейстером.
Король усмехнулся. Ему было приятно хоть чем-нибудь досадить кардиналу.
К вечеру по случаю иллюминации, посвященной святому Эльму, о чем прошел слух по всему Парижу, обитатели Лувра во главе с королем и королевой Анной увидели, что к берегу Сены стали съезжаться богатые экипажи.
В их числе карета с графским гербом на дверцах, в окошке которой виднелось прелестное, уже знакомое нам личико очаровательной графини с кокетливой родинкой на щеке.
Ее уже ждал сразу при ее появлении спешившийся всадник, по-крысиному ловко юркнувший к открытому окну остановившейся кареты.
– Что нового у вас, маркиз?
– жеманно спросила графиня де Ла Морлиер, ответив на церемонное приветствие своего приближенного.
– Вы перестали баловать меня пикантными подробностями, а это грозит вам потерей моего расположения.
– Упаси бог, графиня! Лучше мне попасть в клетку смертника. Но я сумею увильнуть от этого, поскольку у меня припасено нечто особенное!
– Что? Что?
– почти высунулась из окна прелестная графиня.
– Неужели она и он?.. Ах, это просто ужас!
– О нет, мадам! Еще пикантнее!
– Не мучьте меня, я сгораю от нетерпенья!
– Сгорать будете не вы, а нечто совсем другое, графиня!
– Это связано как-нибудь со святым Эльмом! Говорите же!
– Огни святого Эльма возгораются в дни божьего гнева, громыхающего в небесах. Сегодня можно ждать грома.
– Боже мой! Гром в ясном небе? Мне страшно.
– На этот раз гроза будет особенной. Не в небе, а на земле.
– Может быть, здесь небезопасно и нам лучше уехать?
– Вас отделит от нее река! На том берегу, мадам, произойдет это пикантное, я бы сказал, событие.
– Как? У Нельских
– Костер, разложенный для всеобщего удовольствия, будет не простым.
– Ну, ясно не простым. В честь святого Эльма. Я уже поминала его в своей утренней молитве.
– На костре будут сожжены книги осужденного святейшим папой Декарта.
– А кто это такой? Еретик? Так почему же его самого не сожгут на этом костре?
– Он успел укрыться в Нидерландах, мадам.
– Какая жалость! Я никогда не видела сожжения людей! Говорят, они кричат. От одной только мысли об этом у меня мурашки бегут по спине.
– Я хотел бы быть одним из этих "мурашек".
– Оставьте вы! У меня замирает сердце!
– Вашему столь дорогому мне сердцу еще придется замереть сегодня, мадам.
– Неужели? Значит, его все-таки поймают и сожгут?
– Если не его, то кого-то другого вам придется помянуть сегодня в вечерней молитве. Вы видите эту карету?
– Конечно! Кто в ней?
– Баронесса де Невильет. Она явилась сюда ради него...
– Боже мой! Она же стара, у нее столько морщин. И все-таки ради кого-то примчалась сюда? Поистине маленькая собачка до старости щенок!
– Графиня! Вы так же прекрасны, как злы! Она приехала ради своего крестника.
– Вот как? Кто это?
– Если вы помните, на вечере у нее нас забавлял стишками молодой скандалист, который потом отделал шпагой бедного графа де Вальвера.
– Этот, с безобразным носом? Вероятно, он не пользуется успехом у дам. И вряд ли может иметь отношение к чему-нибудь пикантному.
– Если не считать пикантным поединок одного человека со многими.
– Сразу несколько поединков! И на глазах у короля, их запретившего! Это действительно пикантно!
– И дама залилась звонким хохотом.
– Какой жы вы шутник, однако! Проказник!
– И она ударила своим веером маркиза де Шампаня по руке, которой он облокотился на окно кареты.
– Король запретил поединки между двумя дворянами, а мы с вами вместе с королем из Лувра посмотрим, как Сирано де Бержерак будет отбиваться от целой толпы простолюдинов, истинных католиков, возмущенных его намерением вопреки воле святейшего папы помешать сожжению книг.
Именно так рассуждал и король Людовик XIII, когда после дебюта начатой с кардиналом шахматной партии тот сообщил ему о дерзком желании Сирано вмешаться в святое дело, порученное монахам, весь день собиравшим по монастырям книги Декарта.
– Конечно, кардинал, мы с вами запрещали только поединки чести между двумя противниками, - говорил король, - но отнюдь не все виды сражений, иначе нам пришлось бы капитулировать даже перед Испанией.
– Это так же не может случиться, ваше величество, как победа одного безумца над ста противниками.