Колонна Борга
Шрифт:
— Не беспокойтесь, оберстгруппенфюрер. Я немедленно отправляюсь в первый танковый корпус, чтобы повести его в бой. Чтобы выполнить задание фюрера, я лично возглавлю передовые части. Хайль Гитлер!
— Именно это меня и беспокоит, — процедил сквозь зубы Дитрих в спину Цольмера.
Командир корпуса СС-обергруппенфюрер Присс оторопело взглянул на Цольмера, потребовавшего передать под его командование 1-ю танковую дивизию СС, но, увидев письменный приказ фюрера, лишь махнул рукой.
5-го марта первый танковый корпус СС «Лейбштандарт
— Словно бюст на кладбищенском памятнике! — вырвалось у Присса. Танки, ревя моторами, скрывались в предрассветном тумане.
Вначале прорыв удался, но когда танки начали его развивать, они оказались на болотистой непроходимой местности. 147(!) танков безнадежно завязли в болоте: полтора десятка тяжелых «королевских тигров» погрузились в трясину по башни. Пехота, оставшись без танков, несла тяжелейшие потери. Лишь вовремя отправившийся в тыл докладывать об успехе Цольмер остался невредим.
16 марта Советская армия полностью остановила немецкое наступление. Под угрозой окружения Дитрих был вынужден начать отход вдоль берега озера Балатон на юго-запад. Гитлер был взбешен несанкционированным отступлением 6-й танковой армии. Над головой Дитриха впервые за все время войны сгустились грозовые тучи гнева фюрера.
— Если мы проиграем войну, то это в результате ошибок Дитриха! — стучал кулаком Гитлер.
— Он всегда был неплохим войсковым командиром, но не был стратегом, — поддакивал Борман. — Лейбштандарт уже не тот, прежний Лейбштандарт. Лучшие офицеры и солдаты погибли в боях. Части СС в Венгрии плохо себя проявили. А Дитрих уже не способен справиться с ситуацией.
— Я наведу порядок! — пригрозил Гитлер. — Они будут примерно наказаны!
— Пошлите туда для наведения порядка Гиммлера, мой фюрер, — невинно предложил Борман. — Все-таки это части СС. Вот пусть СС-рейхсфюрер и займется ими.
— Да-да, вот именно! — согласился Гитлер. — Генрих, отправляйтесь к Дитриху и передайте, что я лишаю его подчиненных права носить почетные нарукавные ленты.
На бледных щеках Гиммлера проступил румянец. Гиммлер не имел боевых наград и не представлял, как будет отбирать боевые награды у кавалера Рыцарского креста с бриллиантами Дитриха.
— Мой фюрер! Позвольте помочь Дитриху, — попросил Гудериан.
— Это дело СС, — негромко заметил Борман и предложил Гитлеру: — Мой фюрер, пусть Цольмер поможет рейхсфюреру.
— Да, совершенно верно! Бригаденфюрер Цольмер вел себя весьма достойно, — оживился Гитлер. — Пока он был во главе войск, наступление шло успешно! А Дитрих провалил начальный успех, не смог его развить. Вот кто достоин награды!
Гитлер достал из коробочки, протянутой Борманом, Рыцарский крест и повязал его на шею Цольмеру.
— Отправляйтесь к Дитриху вместе с рейхсфюрером. Я жду вашего доклада!
Получив приказ, Дитрих не поверил своим
— Кто сумасшедший — я или они? Вот благодарность за все…
Когда Гиммлер прибыл в Вену, он увидел на столе в штабе ночной горшок с нарукавными лентами. Сверху лежала лента Дитриха: Гиммлер сразу ее узнал по золотому шитью, а не серебряному, как у всех остальных. Горшок был перевязан нарукавной лентой дивизии «Гетц фон Берлихенген».
Дитрих указал на горшок и спросил оторопевшего Гиммлера:
— Помните, что сказал фон Берлихенген епископу Бамбергскому?
Гиммлер знал эту историю. Грубый рыцарь в споре с епископом предложил тому: «Поцелуй меня в зад!» Гиммлер не знал, что сказать и в растерянности смотрел на горшок. Неловкую ситуацию прервал дежурный офицер.
— Господин рейхсфюрер! Фюрер на связи.
Гиммлер взял трубку и выслушал приказ: собрать и увезти награды офицеров 6-й танковой армии. Волна негодования захлестнула было Гиммлера, но он справился с этим чувством и лишь холодно осведомился:
— Мой фюрер, мне следует выехать к озеру Балатон, чтобы снять кресты с мертвых?
Услышавший слова Гиммлера Дитрих побагровел, сорвал с шеи Рыцарский крест, швырнул его в угол и выбежал из комнаты. Гиммлер положил трубку на аппарат и бесцветно произнес:
— Цольмер, возьмите Рыцарский крест.
Доселе стоявший столбом Цольмер невозмутимо ответил:
— Но у меня уже один есть, рейхсфюрер!
Гиммлеру захотелось пристрелить Цольмера. На месте и немедленно. С наслаждением высадив всю обойму в атлетическое тело с идеально гладким мозгом. Но он снова не дал воли гневу и повторил звенящим голосом:
— Цольмер, поднимите Рыцарский крест оберстгруппенфюрера Дитриха и отдайте адъютанту.
Цольмер поднял крест, отдал его адъютанту и деловито осведомился:
— Мы прямо сейчас поедем снимать кресты с покойников, рейхсфюрер?
Не в силах сдерживаться, адъютант выскочил из комнаты. Гиммлер тяжело вздохнул и ответил:
— Фюрер не приказывал снимать награды с погибших. Возьмите… э-э… сосуд с лентами и идите в машину.
Цольмер бодрым шагом вышел из комнаты. Гиммлер посмотрел на присутствовавшего при сей душераздирающей сцене фюрера гитлерюгенда Бальдура фон Шираха, назначенного имперским комиссаром обороны Вены, и негромко сказал не то ему, не то в пространство:
— Будь все проклято!
И торопливо устремился к дверям. Ширах вышел следом. В коридоре стоял Дитрих и курил. Гиммлер почти пробежал мимо него. Ширах подошел к Дитриху и спросил:
— Сколько у вас танков, генерал? Ведь нам надо оборонять Вену.
Дитрих поднял голову и спросил:
— Ты знаешь, Бальдур, почему моя армия называется «шестой танковой»?
— Не знаю, — растерялся Ширах. Дитрих криво усмехнулся, взял его за плечо и негромко, почти шепотом, доверительно сказал: