Колыбель твоих оков
Шрифт:
— Зачем вам это? — задаю я единственный интересующий меня вопрос.
— Ты умная. Умная, но не догадливая, — Эммануэль поворачивается ко мне, и я вижу в его глазах озорные огоньки. — Давай назовем это безвозмездной заботой. Из любви к искусству, если хочешь.
— Безвозмездной? — я понимаю, что такой человек, как Эммануэль, никогда ничего не дает просто так, по доброте душевной.
— Абсолютно, — Эммануэль улыбается мне своей гипнотической улыбкой, — можешь не волноваться.
И я осознаю, что если он с такой же улыбкой попросит меня спрыгнуть с моста, я вполне задумаюсь о такой возможности.
Пока я раздумываю над нашим коротким обменом любезностями, мы успеваем доехать до дома Эммануэля.
Эммануэль не делает никакого знака охраннику и не нажимает на пульт, кованые ворота словно сами распахиваются перед нами. Моему взору предстает огромный шикарный особняк, и я просто поверить не могу, что кто-то живет в таких условиях. И уж точно он вряд ли был построен на зарплату университетского профессора.
— Вы здесь живете? Один? — я больно закусываю нижнюю губу.
— Да. Я же говорил, что у меня много места, — шутливым тоном протягивает он. Эммануэль останавливает машину рядом с парадным входом и забирает мои вещи. К моему удивлению, входная дверь оказывается даже не запертой на ключ.
Дом Эммануэля внешне почти так же минималистичен по своей архитектуре, как и кафедра молекулярной биологии — если слово «минимализм» вообще можно применить к таким размерам, только здесь намного больше стекла, и к нему примыкают навесы на разных уровнях. Большая площадка перед домом выложена светлым камнем, вровень с поверхностью мощения вмонтированы матовые светильники, и мощение кажется чисто вымытым, словно пол в помещении. Над площадкой выступает терраса со стеклянным ограждением. Дом с двух сторон окружен такими высокими деревьями, что я задумываюсь — был ли здесь когда-то лес, или же деревья было специально посажены.
— Будь как дома, — мы заходим в особняк.
Я оглядываюсь — изнутри дом кажется еще больше, может быть, из-за светло-серого, почти белого цвета, в который окрашены стены и потолок. Мы проходим мимо очень длинного стола из светлого мрамора вглубь, к кухне. Столешница кухни имеет П-образную форму, одна ее часть, самая длинная — это большая рабочая поверхность и техника, установленная колонной, средняя часть столешницы параллельна огромному, практически во всю стену, окну, через которое открывается вид на океан. Еще одна ее часть образована высокой стойкой, она чуть выше. С внешней стороны к стойке приставлены барные стулья, еще один высокий стул стоит со стороны кухни. Почему-то мне это место кажется самым уютным в этом огромном помещении, может быть, потому что оно визуально немного отгорожено от остального пространства.
— Здесь находится кухня. Анна, моя кухарка, приходит сюда каждый день, ты с ней скоро познакомишься.
Мы проходим дальше, Эммануэль показывает мне лестницу, ведущую на второй этаж, и мы поднимаемся по ней. Мы вновь оказываемся в светлом просторном холле с высокими окнами, смотрящими на лес. В холле группами стоит мебель: диваны и кресла с каретной стяжкой и низкими спинками, большой овальный стол со стульями. Другую стену, напротив окон, занимают шкафы и полки почти во всю высоту. На полках я вижу спортивные кубки, книги, рамки с чьими-то групповыми и одиночными снимками, сувениры, очевидно, привезенные из путешествий. Между открытыми полками я замечаю двери, которые я сначала приняла за шкафы.
Я не знаю, сколько в этом доме комнат, но думаю, тут вполне могут остановиться несколько семей, и есть вероятность, что они не будут мешать друг другу.
— Я покажу тебе твою комнату, — Эммануэль открывает последнюю дверь на этаже. Это не очень большая, но уютная комната с двуспальной кроватью, ванной эн-сьют 18
18
От английского «en suite bathroom» — ванная комната, имеющая вход только из спальни.
Я подхожу к высокому окну, вид завораживает меня, и я не могу оторвать взгляд от горизонта.
— Располагайся, — Эммануэль заносит чемодан с моими вещами и ставит его посреди комнаты. — Обед будет готов через час, — он отворачивается, чтобы уйти.
— А где ваша комната, Эммануэль? — успеваю я спросить, не подумав.
— Моя?
Мурашки пробегают по моему телу от того, как он рассматривает меня. Как всегда, мое тело бессовестно выдает меня при каждом удобном случае. Эммануэль явно замечает мое смущение и наблюдает за мной с плохо скрываемым интересом.
— Моя спальня в противоположном крыле. Если что-то понадобится, дай знать. Все, что угодно, — добавляет он с откровенным удовольствием.
И уходит, закрывая за собой мою новую дверь, ведущую в мое новое временное жилье.
Эммануэль — человек, который спас мою жизнь дважды. И, по совместительству, вероятно, самый опасный человек, которого я когда-либо встречала. Чем чёрт не шутит, пока Бог спит.
Глава 19. Препятствие
Я пока даже не разбираю чемодан. Между кроватью и окном стоит круглое кресло цвета охры, я разворачиваю его в сторону окна и забираюсь в него с ногами. Я смотрю на море и на облака у горизонта — узкие и прозрачные, они словно не дорисованы или наполовину стерты невидимым художником. Мне хочется застыть и сидеть неподвижно до скончания века. Но через некоторое время я все же поднимаюсь, чтобы развесить одежду и выбрать, во что переодеться. Я решаю надеть одно из моих самых любимых платьев, подаренных мне Бетан на мой прошлый день рождения. Мое сердце сжимается от нахлынувших воспоминаний. Я вспоминаю — словно это было тысячу лет назад или в другой жизни, как мы с Бетан сидим в нашем любимом баре, решив отметить мой день рождения вдвоем. Бетан достает из своей объемной сумки толстый конверт из крафтовой бумаги.
— Заказала у одной твоей коллеги-биолога на сайте Редбаббл, там много интересных вещичек, — Бетан радуется как ребенок, когда дарит подарки.
Я открываю конверт, достаю белую приятную наощупь ткань. Что это? Я разворачиваю подарок — это платье-трапеция с рисунком, словно сделанным простым карандашом. Я рассматриваю изображение ее любимого морского конька, который выглядит как рисунок из энциклопедии или учебника морской зоологии. Рисунок довольно натуралистичный, с пояснительными надписями на латыни.
Бетан, хихикая, наблюдает за моей реакцией. В который раз убеждаюсь, что люди обычно дарят то, что хотели бы сами получить в подарок.
— Ну, что скажешь?
— Скажу, что мы, биологи, большие оригиналы.
— Ну, ты-то довольно миниатюрный оригинал, — мы хохочем.
Я наконец возвращаюсь в настоящее время и переодеваюсь. Мне необходимо как можно скорее связаться с Бетан, для этого нужно забрать свой телефон и написать ей, так как с чужого телефона я не позвоню — не помню ее номер наизусть.