Колыбельная для вампиров 4
Шрифт:
— А вот мне так не кажется.
— Ну-ка, отсюда давай поподробней! — посерьёзнела Рени. — Что именно у вас не складывается… — она помедлила. — Что-нибудь с сексом не так?
— Нет, нет! — поспешно воскликнула Эльза. — В этом плане как раз всё нормально.
Рени пытливо заглянула ей в глаза.
— Правда? Эль, ты ничего не скрываешь? Я слышала, что Томас любит кое-какие вещи, которые нравятся далеко не всем… — она вздохнула. — Конечно, свечку я не держала, но говорят, что в сексе он ведёт себя как натуральный садист.
Лицо Эльзы заметно порозовело, и она смущённо улыбнулась.
— Конечно, нежным его не
— Точно всё нормально?
— Клянусь всем святым!
— Ну смотри, тебе с ним жить, — с сомнением глядя на подругу сказала Рени и, помолчав, добавила: — Тогда не пронимаю, что именно тебя в нём напрягает? В остальном, Томас нормальный мужик. Правда, много пьёт, но его спасает вампирская кровь, так что это не так уж принципиально.
— Даже не знаю, как тебе объяснить, чтобы не выглядеть полной дурой… Ри, всё с самого начала было неправильно! — с досадой выпалила Эльза. — Ну, нельзя так вести себя с той, с которой заключаешь брачный контракт, к тому же пожизненный! Между прочим, я была против, но кто бы меня слушал! Вот скажи, я ему кто, невольница или рабыня? Он как себе представляет нашу дальнейшую жизнь? Надеется, что достаточно завалить меня дорогими подарками и я позволю вертеть собой, как ему вздумается?
Эльза подбросила в умирающий костёр охапку сухих веток и с ожесточением заколотила по нему палкой. В результате в небо рванулся такой яркий столб огня, что Рени отшатнулась.
— Эй-эй! Понимаю, что ты зла на Томаса, но не могла бы ты поумерить свой пыл? — воскликнула она, заслонившись рукой от обжигающего жара.
— Ой, прости, пожалуйста! — с раскаянием воскликнула Эльза и, убедившись, что с гостьей всё в порядке, сладко потянулась. — Ри, не думай, что у нас всё плохо. Наоборот, всё более или менее нормально. Я играю в хорошую жену, он — в хорошего мужа. Вопрос только в том, как надолго нам хватит притворства.
— Если постараетесь, возможно, на всю жизнь. Кстати, о подарках, — взяв её за руку, Рени полюбовалась искрящимся камнем. — Знаешь, а Томас не поскупился ради тебя. Когда-то я участвовала в афере с бриллиантами. Поверь, в твоём кольце редкий камень — очень чистый и крупный алмаз. И огранка выше всяких похвал, Камешек будто светится изнутри.
Эльза равнодушно глянула на своё обручальное кольцо.
— Да уж! В скупости его не обвинишь. Дарит безделушки одну за другой, как будто они имеют какое-то значение.
— А что имеет для тебя значение, Эль?
— Сложно сказать. Сама не знаю, что мне нужно… наверно, как и всем: любви и капельку уважения. А пока ни того ни другого как раз не наблюдается в нашем браке.
— Не всё сразу, Эль! Не всё сразу! Ты же знаешь, какие мужики тормознутые. Одна только видимость, что они с ходу влюбляются. На самом деле всё обстоит совсем не так. Просто у них от природы сексуальный позыв сильнее нашего и носит взрывной характер. Когда речь идёт о настоящей любви, то все мы медлительные улитки.
— Чёрт побери! Я должна постоянно ему уступать, ожидая, когда он созреет? — взорвалась Эльза.
— Может быть, — невозмутимо ответила Рени. — Кстати, Томас тебя ещё не доставал, чтобы ты ушла из спецназа?
— Целая война на эту тему. Последний раз орал так, что стёкла тряслись.
— Может, он прав, Эль? Хватит уже в прятки со смертью играть, а в перерывах дурью маяться, нарываясь на неприятности.
—
— Честно говоря, даже не знаю, столько лет уже прошло… Эль, не переводи стрелки на меня. Как думаешь, сложится у вас с Томасом или нет? — спросила Рени и с участием заглянула в лицо разом приунывшей подруги. — Ну, чего молчишь?
— Не знаю, Ри. Вот ты пытала меня насчёт секса. С ним как раз всё нормально. Томас хоть и с закидонами, но мне даже нравится такая игра. Злит другое — его полное неуважение ко мне. Представляешь, как только ему приспичит, так он во всеуслышание вызывает меня к себе в кабинет. Я не очень-то зациклена на приличиях, но даже для меня это несколько чересчур… пару раз такие пикантные моменты были, что до сих пор боюсь встретиться с главами некоторых служб. Правда, в последнее время он уже не так наглеет, но от этого не легче. Сплетен по конторе гуляет столько, что надо мной уже открыто смеются, — уныло проговорила Эльза и покачала головой, упреждая вопрос Рени. — Я бы рада не таскаться к нему в кабинет, но попробуй, откажись. Этот гад, особенно на первых порах, без всякого стеснения посылал за мной охрану. Нормально, да? Просто какое-то сексуальное рабство, а не супружеская жизнь!
Рени засмеялась, и дёрнула подругу за рыжую прядку.
— Значит у вас всё хорошо, ну а характерами со временем притрётесь, — пришла она к выводу, и Эльза возмущённо посмотрела на неё.
— Ри, ты в своём уме? Как мы притрёмся друг к другу, если этот гад ни в чём мне не уступает? Считает, что всё должно быть только так, как он хочет. Скажи на милость, разве это не самодурство? — она с подозрением прищурила глаза. — Эй! Вы случаем не спелись насчёт ухода из спецназа? Ну уж, дудки!
— Вот те крест! Никакого сговора!
— Тогда ладно. Учтите, тут я до последнего буду отстаивать свои позиции, иначе потеряю последнюю независимость. И вообще, пусть довольствуется тем, что во всём остальном он и так из меня верёвки вьёт. Видишь, я как последняя идиотка отращиваю волосы? А то их величеству не нравятся короткие.
Эльза тряхнула головой, демонстрируя действительно сильно отросшие волосы, и Рени одобрительно кивнула.
— Тебе идёт. Продолжай в том же духе и однажды ты его приручишь.
— Думаешь, у нас что-нибудь получится? — спросила Эльза с затаённой надеждой.
— Уверена! — ответила Рени и ласково улыбнулась повеселевшей подруге.
«Вот вы и попались, голубчики, в ловушку Амура, — иронично подумала она. — Надо же, какой изобретательный малыш, когда дело касается сложных случаев».
— Мне бы твой оптимизм. Я вот ни в чём не уверена, — тем не менее независимо фыркнула Эльза и, помолчав, призналась: — Да, Томас мне нравится. К тому же я устала от одиночества. С годами начинаешь понимать какое это проклятие то, что мы раса долгожителей… Ой, прости! Снова меня понесло не в ту степь.