Колыбельная для вампиров 4
Шрифт:
Как и обещал, бог изменил свой голос и Рени благодарно улыбнулась.
— Спасибо!
— Это тебе спасибо, что согласилась помочь.
— Долг платежом красен.
— Милая, если хочешь, я могу оставить тебе память, — сказал Этан, стараясь быть великодушным.
Смертная нравилась ему твёрдостью характера и упорством в достижении цели. Вдобавок в ней было немало Истинной крови и его не оставляло чувство вины. При ином раскладе она после смерти могла бы отправиться к Сияющему двору и, победив в отборочном турнире, вошла бы в плеяду богов, но договор с ним отнял у неё эту возможность.
Рени обдумала
— Нет, не нужно, — отказалась она и пояснила: — Это будет слишком больно — помнить, но не иметь возможность вернуться к тем, кого любишь.
— И ещё одно, выемка души у живого существа довольно болезненный процесс, но ты не должна проклинать меня, иначе что-нибудь может пойти не так, как нужно, — предупредил Этан.
— Не бойся, я тебя не подведу.
— Тогда начнём.
Живая тьма всколыхнулась и закрутилась в вихре, который, приблизившись, поглотил Рени, и она оказалась вне времени и пространства, залитая со всех сторон ярчайшим светом, под действием которого её тело стало обретать прозрачность. И хотя сдирание души было сродни горению заживо, с уст гордой королевы вампиров не сорвалось ни единого слова жалобы. Правда, только до тех пор, пока безжалостный свет не начал выжигать её изнутри. Он растворял не только бренное тело Рени, он отбирал у неё воспоминания и чувства. Когда её рассудок был уже готов сорваться в пропасть безумия, изощрённая пытка внезапно закончилась.
Душа, свободная от оков плоти и тяжкого груза памяти, рванулась ввысь — такая же беззаботно-лёгкая, как воздушный шарик в ясном весеннем небе. Она вылетела за пределы атмосферы Земли и, не ведая, что опровергает законы релятивисткой механики, придуманной людьми, с безумной скоростью полетела среди надменных колючих звезд, поющих вечную осанну Создателю. Ощутив её приближение, первородный хаос попытался перехватить посланницу Этана, но она, не желая быть игрушкой в руках Вечности, ускользнула из расставленных сетей. Тогда дорогу ей преградили сгустки живой красноглазой тьмы, но сообразительная душа распалась на мельчайшие составляющие, которым нет названия в человеческом языке, и просочилась через плотное кольцо ловцов. Оказавшись за их кордоном, она вновь образовала единое целое и устремилась к заданной цели.
Наконец впереди показалась двойная звезда и посланница, не снижая скорости, ворвалась внутрь белого карлика, который жадно поглощал свет и материю, и там взорвалась нестерпимо ярким светом, который нёс в себе всё то, что не в силах отобрать даже смерть.
Вспыхнула радость лунной теплой ночи, напоенной ароматом цветов.
Выгнулись дугой на небе огромные семицветные радуги.
Зазвенели пчёлами лениво-сонные полуденные дни лета.
Зашумела разноцветными камешками на дне веселая речка, огибая золотой песчаный плёс.
Вспыхнули капельки росы на луговом разнотравье.
К этим воспоминаниям добавились удивительные чудеса первых наивных свиданий и беспричинное счастье. Сладкая боль разлук и радость долгожданных встреч.
А затем вспыхнуло главное сокровище души — Их Величество Многоликая
Дар посланницы Этана и неземная мелодия пробудили заключённое в звёздную оболочку существо, и оно осознало себя, как личность. «Создатель! Где это я?» — удивилось оно. Обнаружив поблизости Этана, облачённого в звёздную форму, звёздочка выбросила в его сторону протуберанец, и он радостно встрепенулся. «Ева?» — вопросил он с надеждой. «Да, любимый!» — пришёл ответ, и обрадованный бог со всей своей силой обрушился на тюрьму, которая держала в заключении его любимую, и та порхнула в созданный им крошечный эдем.
— Этан! Ну что за дурацкие шутки? Зачем ты запихал меня в эту мерзкую звезду? — капризно воскликнула Ева. — Дорогой, я понимаю, что ты ревнуешь, но не стоит переходить границы приличий. Представляешь, какие сплетни загуляют, когда знакомые узнают, как ты меня тиранишь?
Не дожидаясь ответа, она огляделась по сторонам и надула губы.
— Фу, какое убожество! И это ты называешь эдемом? — на прекрасном личике появилось озабоченное выражение. — Дорогой, я хочу взглянуть на себя. Уверена, заключение не пошло мне на пользу, и я ужасно выгляжу.
Радость юного бога слегка потускнела, но он не посмел отказать любимой, хотя у него был на счету каждый ман[1] божественной силы.
Глянув в магическое зеркало, Ева ахнула.
— Кошмар! Из-за тебя я превратилась в уродку! Какое счастье, что сейчас меня не видят чванливые задаваки при Сияющем дворе!
— Хватит! — рявкнул Этан. — Это принц Хаоса лишил тебя свободы и разума! А я тот, кто вернул тебе и то и другое!
— Да? — богиня бросила на него сомневающийся взгляд, но не сумела скрыть, что к ней вернулась память. — Дорогой, я не виновата, — плаксиво протянула она. — Это всё Николс! Ты же знаешь, какой он прохиндей. Нет никакой возможности устоять, когда он просит.
— Что он тебе посулил? — помрачнел Этан.
— Возможность самостоятельного творения.
— И только?
— Да! — чирикнула Ева, прихорашиваясь перед зеркалом.
«Лгунья!» — не поверил юный бог и с горечью подумал, что полюбил пустышку, которую сам же создал.
Пока он пребывал в расстройстве, с лица Евы вдруг исчезло глупенькое выражение. Она перестала причёсывать волосы и в её глазах, устремлённых на мужа, засветился недюжинный ум и… любовь.
— Дорогой! Не смей сомневаться во мне, — мягко, но требовательно сказала она и Этан бросил на неё изумлённый взгляд.
— Ева? — вопросил он неуверенным тоном.
— Кто же ещё, если не я? — улыбнулась богиня и протянула ему руку. — Идём, мой ангел! Нам лучше поторопиться, пока принц Хаоса не обнаружил пропажу.
— О да! — просиял Этан и подхватил жену на руки.
«Неужели девчонка одурачила меня?» — подумал Николс, не меньше его удивлённый преображением Евы. Когда она без нытья и возражений приняла неуклюжую форму хаоса, он окончательно утвердился в мысли, что с ней что-то не так. Скрытно следуя за юными богами, он прислушался к тому, что они говорят.