Колымский тоннель
Шрифт:
их скрутишь! А мы тебе поможем, да, Васенька?
– - Каждый волен в своей судьбе, -- ответил Василий тихо и медленно.
– - Ты прав, -- Александр поднялся.
– - Пусть они идут.
– - Саша!112
– - У них есть силы, -- сказал Александр, задержавшись у двери.
– - У них есть надежда и вера. Я
сам бы с ними, да у меня внутри пу-у-усто... Не выношу, когда над душой стоят. А там, братцы, хуже
Резервата. Ну, здравствуйте.
Они остались вдвоем, и это
минуты, до первого солнечного луча.
И тогда Василий стал одеваться, жалея, что некогда выручать из такэсиного музея свою
настоящую одежду второго срока.
Она поняла мгновенно и молча бросилась отбирать пистолет. Он заломил ей руки за спину и
прижал ее к себе:
– - Светка, Светочка, не могу я.
– - Нет, Вася, ни за что.
– - Да неужели тебя ни разу не тянуло назад?
Она вырвалась, оттолкнула, посмотрела тем чужим взглядом, какого он никак не мог понять и
боялся. И сказала строго:
– - Сядь. К первому вагону ты все равно опоздал. Времени хватит. Я жена тебе и требую, чтоб
ты... В общем, поговорим сначала, а потом, раз уж так... Садись. Нет, пошли на кухню. Будем
завтракать и разговаривать. Не бойся, удерживать силой не буду. Ты -- свободный человек. Но об
этом -- о свободе твоей -- мы поговорим.
Он сидел за кухонным столом, она что-то резала и перемешивала. Он только слушал, а она
говорила. Так, наверно, мать говорила бы с ним, будь у него мать.
– - Ты, Вася, детдомовский. А я -- домашняя. Ты не знаешь того, что знаю я. ТАМ, куда ты хочешь
вернуться, ты не будешь таким храбрым, как здесь. Потому что здесь храбрым быть разрешено, а
ТАМ -- нет. А быть храбрым без разрешения ты не умеешь. Мы оба с тобой не умеем. Потому что мы
с тобой выросли в большом детдоме. Страна -- детдом, понимаешь? Чтоб быть свободными, нам с
тобой культуры не хватает. И как бы меня туда ни тянуло, я ни за что не вернусь. ТАМ требуется:
"Живи, как все", а это недостойно человеческой природы. Это животному в стаде выгодно жить, как
все -- так безопаснее. ТАМ говорят, что жизнь человека -- борьба. А на самом деле -- это
разнообразный труд, радостный для человека и не вредный для окружающих. ТАМ, Вася, твой так
называемый труд был вреден. Неужели ты так по нему скучаешь?
– - Да ты не о том, -- начал Василий.
– - Нет, я о том. Это здесь ты мог бы ничем не заниматься и жить припеваючи, пока не надоест. А
там ты обязан будешь работать, ибо там "кто не работает, тот не ест". ТАМ ты ничего не сможешь,
кроме как снова быть военным. И то, если поверят. А они не поверят.
никому. ТАМ они сами себе не верят, сами себя боятся!.. Что, не видел меня такую? Смотри
напоследок.
– - Туда пойдут ребята, -- сказал Василий.
– - Что они без меня...
– - То же, Васенька, что и с тобой. Ноль без палочки. Ты под утро уснул, а я по ним плакала. Их
там будут судить как американских шпионов. Их уничтожат... Но они не безумцы, у меня просто не
хватает культуры, чтобы правильно назвать. Они пошли туда не для Лабирии. И даже не для тех,
кого хотят спасать. Это нужно ИМ.
– - Зачем? Какая польза?
– - Вот видишь, и ты научился -- о пользе. А они сейчас -- не для пользы. Им нужно -- вот и все. Им
не результат важен, хоть они и сами этого не понимают. Им важно движение! И это не игра. Это даже
не жизнь. Это выше. Нет у меня для этого слов. Я это понимаю и ты пойми, как сможешь.
– - А у меня что, по-твоему?
– - А у тебя -- блажь. Рабская тоска по хозяину... Погоди, я забыла. Тут еще один сон. Тебе надо
прочесть. Я приснилась себе мужчиной.
Она принесла свою тетрадь.
– - Ешь и читай. И заклинаю тебя, подумай, почувствуй, как я, чтобы не жалеть потом.
Василий открыл тетрадь там, где было заложено.
"СОН О СВОБОДЕ
Одиночество до сих пор представляется мне приятнейшим из состояний. Только теперь мне
достаточно для этого закрыть глаза. Или, в наилучшем случае, лежать с открытыми глазами в полной
темноте и тишине. Я сделал очень интересное наблюдение: с закрытыми глазами и на свету никогда
не увидишь того, что видится в темноте при открытых глазах. Только темнота нужна глубокая, без
звезд на небе и без каких-либо пятен света на стене. Только в таком одиночестве ко мне является
молодость...
Нужны ли старому человеку воспоминания о молодости? О да! Я уверен, что они продляют
жизнь. А жить старому человеку хочется гораздо сильнее, чем молодому. Ибо старик уже различает
свой конец, тогда как молодой вполне удовлетворяется уверенностью в собственном бессмертии.
Как ни странно, в моей молодости легко уживались рядом вера в собственное бессмертие и
стремление к одиночеству, то есть легкомыслие и любовь к размышлениям. Казалось бы,
размышления должны были привести к мыслям о смерти. Но это не случалось ни разу. Я был 113
общителен и весел и одиночества искал в те времена лишь для того, чтобы обдумать последний
разговор с друзьями, повспоминать сладкую ночь, проведенную в женском обществе, да измыслить