Колючее счастье
Шрифт:
— Скорее всего, она жалеет, что сама не пошла учиться дальше, что не получила вышку, не стала врачом. Но у неё, как я поняла, и возможностей тогда не было.
— А у меня они есть. И, получается, мать пытается реализовать свои амбиции за мой счёт. Но почему-то никак не хочет понять, что дизайн — это будущее. Что всё, что нас окружает — автомобили, техника, здания, а не только шмотьё и интерьеры, с которыми обычно ассоциируют слово «дизайн» — всё это когда-то было спроектировано художником. Придумано им. Нарисовано. И что в этой сфере простора
— Благими намерениями… — а что ещё тут скажешь?
— Ладно, забей. Не бери в голову, разберусь как-нибудь. Только… — он вопрошающе посмотрел на сводную сестру.
— Не боись. Я — могила, — заверила его Женька, впрочем, не забыв тут же уточнить: — Пока наш договор в силе. Какой там у нас следующий шаг операции «Бедный Йорик»?
Слава усмехнулся.
— Не ожидал от тебя, Женд… прости, забылся… Евгения, — он кивнул, выражая почтение, — такого боевого настроя!
— Ты вообще меня плохо знаешь, дорогой братик, — характерным для неё жестом приподняла бровь та в ответ.
Вот уж действительно! Сестрица не переставала его удивлять. В тихом омуте, как говорится… Чёртики Женьки оказались довольно интересными созданиями. Стоило только немного треснуть скорлупе, в которой она пряталась от окружающего мира, как вдруг стало возможным разглядеть и настоящий живой ум (а он-то считал её чуть ли не пустышкой-зубрилой!), и наличие чувства юмора, и характер. Вместе с подкупающей непосредственностью, даже наивностью, и неожиданной привлекательностью, вдруг проступившей сквозь скучный образ отличницы, прятавшейся в балахонистых тряпках на пару размеров больше, получалась весьма интересная смесь! А может он и вовсе придумал эту скорлупу, сам не хотел разглядеть в Женьке нормальную, яркую девчонку? Хрен его знает… Но сейчас, после того, как каким-то невероятный образом сошлись звёзды, и у них наконец получилось по-человечески пообщаться, Святослав вдруг понял, что ему всё больше и больше нравится его младшая сводная сестрёнка, нравится проводить с ней время, нравится их живая болтовня, полная незлых подколов и перепалок. И это порождало странные ощущения: настораживало и одновременно притягивало ещё больше.
— А следующий шаг у нас — обещанная родителям мегатуса!
8
8
Остаток недели прошёл без сучка и задоринки. Слава и Женя были самыми примерными детьми на свете. Вовремя приходили домой, уделяли достаточно времени учёбе и помогали родителям с домашними делами. А самое главное — ни разу серьёзно не поцапались, дружелюбно вели себя за общими семейными трапезами, и даже — о чудо! — теперь вместе уходили по утрам в школу.
— Что-то не нравится мне это затишье, — Лариса привычно провожала взглядом в окно о чём-то беседующих детей.
Вот её сын что-то сказал Жене, та замахнулась на него сумкой, но это, скорее, была дружеская перебранка, чем ссора — они продолжали болтать,
— А мне не нравится твой скептический настрой, — произнёс Глеб, подошедший к жене у окна, чтобы глянуть, что именно её напрягает. — Ты же сама утверждала, что им нужна общая цель, чтобы наконец стать командой. Мы дали им эту цель — и результат налицо. Причём, результат, превзошедший все ожидания.
— Вот это-то и удивительно! — повернулась Лара к мужу. — Что-то уж как-то быстро они превратились из врагов в лучших друзей.
— Ну, я бы не был столь категоричен… Не исключено, что тут присутствует и игра на публику.
— Считаешь, что мы поступаем правильно, оставляя их сейчас одних?
— Я считаю, что нам с тобой действительно пора отдохнуть. И от детей в том числе! — настоял на своём Глеб. — Они далеко не малыши, требующие постоянного присмотра. Я в возрасте Славика уже вкалывал вовсю, семье помогал. Слишком много опеки тоже не есть хорошо. И, честно говоря, у нас замечательные дети! Которым я доверяю. С оглядкой, но доверяю.
— Да кто ж спорит, что они замечательные. Но вспомни себя в их годы!
— Чего ты боишься? Думаешь, они и без нашего отпуска не попробуют курево и алкоголь? Все через это проходят. И более того, я уверен, что всё уже давно перепробовано. Святославом уж точно. И, судя по всему, он сделал правильные выводы. И Женя сделает такие же, я не сомневаюсь. Она определённо неглупая девочка.
— Умом-то я это понимаю, но тут, — Лариса похлопала по груди, — неспокойно. Да и курево с алкоголем — далеко не самые страшные вещи, которые могут попробовать подростки.
Глеб обнял жену.
— А о более страшных мы с ними обязательно побеседуем перед отъездом. По отдельности с каждым. Славу я беру на себя, поговорим по-мужски. Хотя, я думаю, ничего нового я ему не расскажу, — усмехнулся он. — А вот Женька ещё совсем зелёная… А тут ещё все эти… преображения, чёрт бы их побрал! Честно говоря, не думал, что моя дочь такая… взрослая!
— Рано или поздно, но это бы произошло, — поспешила успокоить супруга Лариса. — Все девочки когда-то превращаются в девушек. А Женя ещё и припозднилась с этим — посмотри хотя бы на её подружек.
— Этих темноволосых с серьгами в носах? Тьфу…
— Ну, это мода, — отмахнулась Лара. — Проходящее… Я тоже поговорю с ней, не переживай. И насчёт мальчиков в том числе.
— Насчёт мальчиков — в первую очередь! Я бы и сам, но…
— Не стоит. Уверена, с этой стороны подвоха нам пока нужно ждать меньше всего.
— Будем надеяться! Главное, чтобы они нас услышали. И чтобы кнут, после такого лакомого пряничка, как каникулы без родителей, не понадобился…
— Ты чего насупилась?