Колючка и стихоплёт
Шрифт:
– Когда ты уже наешься?
Кирилл похлопал себя по плоскому рельефному животу.
– Растущему организму требуется топливо.
Он сел на край стола и принялся за яичницу, не скрывая аппетита. Малика налила чай, взяла пирожок и устроилась на подоконнике.
– Жена тебя не прокормит. В какой-то момент решит: радости от тебя меньше, чем хлопот, и выгонит к чёртовой матери.
Кирилл отложил вилку и принялся за десерт.
– Радости от меня ого-го сколько!
Малика скривилась, припомнив утреннюю встречу с Зиной.
– Хватит уже, – став предельно серьезной
Кирилл сделал пару глотков и только потом ответил:
– Я в такой же ситуации, как она. Мы обоюдно используем друг друга.
Малика вскочила с подоконника и встала перед другом, сверкая глазами.
– Кого-то другого я могла бы представить в этой роли, но не тебя. – Видя, что Кирилл открыл рот, готовясь возразить, и даже привстал, нажала на его плечо, усадив обратно. – Это грязно и мерзко. Марина никогда не полюбит тебя такого.
Кирилл какое-то время молчал, откусил от пирожка огромный кусок и мрачно жевал, будто отравленный поролон.
Малика собрала со стола посуду и принялась мыть. Добравшись до последней грязной кружки, наконец, услышала голос друга.
– Марине я не нужен. А Зине нужен даже такой: мерзкий и грязный.
Малика слегка повернулась к нему, оставив мокрые руки в раковине. Оценила степень угрюмости и самоуничижения на лице Кирилла и обрызгала водой.
– Отмойся, Эдька, и порви уже с Зиной. Марина в тебя влюблена. Это я тебе, как девушка говорю. Невозможно это не заметить, да она и не сильно скрывала.
Малика кинула в него скомканное кухонное полотенце и ободряюще улыбнулась.
По-детски радостная открытая улыбка на лице мускулистого, высокого парня смотрелась, как красивое природное явление, вроде северного сияния.
– Как девушка говоришь? Что ты можешь знать об устройстве женской души?
Малика картинно закатила глаза, это была вторая любимая тема Кирилла: неправильность подруги. Не обращая внимания на рассуждения о её печальном будущем, если она срочно не освоит женскую хитрость и уступчивость, девушка достала из рюкзака колоду карт и подсунула под себя. Выждав несколько минут, вытащила карты и принялась тасовать.
– Хватить нудить. Есть дела важнее.
Малика сдвинула часть карт, убрав несколько штук вниз, и принялась раскладывать их перед Кириллом.
– Опять ищешь свою кукушку?
Она не ответила, сосредоточенно вглядывалась в значения карт. Уже в который раз выходило, что женщина, бросившая её по неизвестной причине, находится недалеко. Малика старательно не обращала внимания на подсказки, где именно. Она ещё не была готова к этому знанию. Кирилл наклонился над плечом подруги, рассматривая расклад.
– Этот валет выпал уже не в первый раз.
Малика раздражённо смела карты в кучу.
– Это валет – причина, по которой моя мать ушла.
Оставив стопку учебников, Малика взяла с друга честное слово, что до самой ночи он будет безвылазно сидеть в квартире, пожирая знания, так же рьяно, как яичницу и пирожки. Никаких походов на гребную базу и свиданий с ненасытной Зиной.
Для себя Малика заготовила несколько другую программу. Вечером с Элей
На огороженной площадке столпилось столько молодёжи, что от дыхания и разгорячённых тел воздух потеплел на несколько градусов. Толпа качалась, как единый организм в ритме модной этой весной мелодии. Отдельные личности раскачивались невпопад, в такт заторможенной алкоголем музыке, звучащей в их головах.
Малика пыталась веселиться, но никак не могла избавиться от ощущения, что ей чего-то или кого-то не хватает. Каждый раз, когда рядом происходило что-то интересное или хотелось поделиться наблюдением, она неосознанно оглядывалась в поисках друга и тут же мрачнела, вспомнив, что он точит зубы о гранит науки. Мысли и чувства оставались не озвученными и постепенно угасали.
В очередной раз вспомнив Кирилла, Малика заметила в толпе Зину. Девушка выглядела и вела себя вызывающе и, кажется, была не совсем трезвой. Она танцевала с высоким мужчиной, повиснув на нём тяжёлой ношей и, не стесняясь, позволяла ощупывать свой выдающийся зад.
Эля тоже увидела эту парочку и уточнила:
– Пассия Кирилла?
Милена брезгливо скривилась.
– Ведёт себя как шлюха.
Внутри Малики из тлеющей искры антипатии к Зине в одно мгновенье вспыхнул пожар ненависти. И эта особа ещё претендуют на звание девушки её друга, и до сих пор посещает его постель, пачкая Кирилла, унижая его. Не удивительно, что он себя таким и чувствует: мерзким и грязным. За несколько секунд Малика накрутила себя до такой степени, что готова была бежать навстречу разъярённому быку на корриде, а не просто побеседовать с безобидной Зиной.
Мелодия поменялась, став быстрее, и Малика на мгновенье потеряла Зину из виду. Обнаружилась девушка у колонны в объятиях всё того же кавалера, судя по всему он уговаривал продолжить вечер в другом месте, по-хозяйски поглаживая бедро партнёрши.
Малика коснулась локтя мужчины.
– Мне нужно побеседовать со знакомой, позволите?
Мужчина нехотя отстранился и окинул помеху на пути к развлечениям трезвым взглядом. Отступил на шаг в сторону, изобразив рукой приглашающий жест.
Малика подождала, когда взгляд Зины сфокусируется на ней, станет осознанным, и угрожающе прошипела:
– Чтобы я тебя у Кирилла никогда больше не видела.
– А то что? – лениво поинтересовалась Зина. Алкоголь притупил чувство самосохранения, но добавил безрассудности. – Ты давно уже метишь в его постель, думаешь, я слепая и не вижу? Сколько ты уже его обрабатываешь, лет пять? И всё без толку, он тебя в упор не видит.
Малика отступила, из последних сил, заставляя себя уйти, но Зина неосмотрительно коснулась её плеча, вроде как прогоняя.
Малика год ни с кем не дралась, и ей казалось, научилась контролировать и утихомиривать внутреннего монстра, но он сорвался с цепи внезапно, без предупреждения, голодный от долгого воздержания, взбешённый гадкими словами.