Колючка и стихоплёт
Шрифт:
Непутёвая второкурсница провалила сессию из-за несданного даже с третьего раза предмета Андрея Ивановича. На одном из индивидуальных занятий, девушка не придумала ничего лучше, как соблазнить строгого лектора. Не обласканный женским вниманием, он легко попал в ловушку более опытной по части отношений студентки.
Сессию Лера так и не сдала, вскоре была отчислена, зато преуспела кое в чём другом – она забеременела. Профессор не отказался от ребёнка, сразу же предложил девушке сожительство, но не штамп в паспорте, на который она так рассчитывала.
Он и раньше был мрачным и немногословным, но уважаемая должность преподавателя, приличная зарплата и вменяемое поведение удерживали Леру какое-то время от побега. Когда родилась Малика, увлечение Профессора оккультизмом и мистикой перешло границу обычного хобби, всецело завладев его временем и мыслями. Из института его попросили уйти. Это не расстроило Андрея Ивановича, наоборот, стало толчком к тому, чтобы превратить своеобразное увлечение в работу. В узких кругах он получил прозвище Профессор. Кличка приклеилась намертво.
Внешние изменения происходили постепенно, сначала затронули привычку одеваться. Чёрный цвет методично вытеснял остальные цвета из гардероба мужчины, и как только одержал победу в замкнутом пространстве, стал переселяться в квартиру. Исключение делалось только для спальни Малики, здесь вообще не происходило никаких трансформаций. Даже когда она родилась, в комнате не появилось ничего явно детского. Ни кроватки, ни ходунков, ни ярких игрушек. Малику просто вписали в существующее пространство, решив, что детство слишком короткая пора, чтобы о нём беспокоиться. Покупалось только самое необходимое, никаких излишеств. Спала она на одной кровати с мамой, играла, чем придётся: прищепками, крышками, пуговицами.
Уже через год кухня приняла облик таинственного логова чернокнижника. Профессор обрёл определённую известность и, несмотря на увещевания сожительницы, к прежней жизни возвращаться не планировал.
Первое время Лера терпела и методически тратила накопления в основном на себя. Если внезапно просыпался материнский инстинкт – на маленькую дочку. Через год, очистив до блеска счета в банке и распотрошив заначки мужа, она отпраздновала трёхлетие Малики, а на следующий день сбежала в неизвестном направлении.
После побега Леры в жизни Андрея Ивановича почти ничего не изменилось. Малика ходила в детский сад, а вечером занимала себя сама. Ела хорошо, слушалась, не приставала с расспросами. Иногда он забывал о существовании дочери и вспоминал лишь тогда, когда приходила квитанция об оплате детского сада. Уже через год девочка самостоятельно выходила во двор, и клиенты стали приходить гораздо чаще. Старушки на скамейках кривились, встречая очередную опасливую незнакомку на подходе к подъезду, шушукались, укоризненно качали головами, и тайком сами наведывались к Профессору.
Андрей Иванович имел особенный взгляд на воспитание – свобода, приправленная строгостью в тех
Профессор не скрывал от дочки свой род занятий, рано научил раскладывать карты, считывать с них информацию. Малика не слишком хорошо запомнила классические названия мастей, да и считать тогда не умела. То, что для кого-то выглядело как крестовый туз, для неё представлялось казённым домом, а пиковая шестёрка – поздней дорогой. Андрей Иванович удовлетворённо заметил, что в его дочке есть неуловимая способность заглядывать в будущее и по заказу ворошить прошлое.
Интерес к оккультизму отец поощрял, но подглядывать за процессом гадания клиентам строго запрещалось. Профессор сулил конфиденциальность своим посетителям. На это делался упор в рекламе, размещённой в местной газете и на нескольких сайтах в интернете, и он держал своё обещание.
Малика слушалась отца, пока в ней не проснулось любопытство. Оно завладело её натурой, подавляя другие черты характера и даже трепет перед Профессором. Противиться этому зудящему чувству оказалось решительно невозможно.
Случайно подслушав телефонный разговор отца с очередной клиенткой, Малика решилась тайно посетить сеанс гадания. Она заранее вытащила из буфета банки и коробки, освободив место для себя. Скорчившись в неудобной позе, легла так, чтоб щель между дверцами оказалась как раз напротив глаз. Ждать долго не пришлось. Клиенткой оказалась молодая девушка в роскошной светло-рыжей шубе. Малика сразу решила, что гостья самая красивая на свете, хотя бы потому, что ни одна деталь её гардероба не была чёрной. Шубу девушка расстегнула, но не сняла, обозначая кратковременность своего визита.
Первым сел отец, после недолгого колебания на край стула присела и девушка. Без экивоков и предисловий она приступила к делу.
– Мне нужно, чтобы вы помогли избавиться от ребёнка.
Профессор нахмурился.
– Может, вам в женскую консультацию обратиться?
Девушка заёрзала на стуле.
– Ребёнок не мой. Беременна другая женщина.
Профессор приподнял бровь, его пальцы нервно теребили колоду карт.
– И какой же помощи от меня вы ждёте?
Девушка на мгновенье растерялась.
– Сделайте заговор на смерть ребёнка.
Андрей Иванович наклонил голову к плечу, став похожим на чёрного нахохлившегося ворона. Малика затаила дыхание, учуяв напряжение, искрящее в воздухе. А вот гостья не почувствовала, как изменилось настроение Профессора.
Внешне он оставался спокойным, но голос уже дрожал.
– Как вы обо мне узнали?
– Какая разница? – Гостья встала и сделала шаг к двери.
Андрей Иванович проявил редкостное хладнокровие, не выгнав девушку сразу же, и нашёл в себе силы произнести: