КОМ 3
Шрифт:
— Сонечка, спасибо, конечно, но на кой оно мне?
— А ты не прав, Коршун! — а теперь и Петя подключился. — Хочешь ты того или нет, но твои друзья и боевые товарищи — князья. И что? Век ни разу не струганной деревяшкой быть? Ты уже наш друг. Так — соответствуй!
— Вот вы молодцы все! Все молодцы, а некоторые ещё и девицы… — я допил вино. — Ладно, буду сильно думать!
— Думай, Ильюша, это полезно! А еще и над подарками думать придётся, — ну конечно, Дашка свое веское слово — и не вставит? Да не бывать такому!
Вот она язва, а!
Хотя она права. Подарки
Так что в университет я возвращался «глубоких полон дум».
А СТОИТ ЛИ ТАК ТОРОПИТЬСЯ?..
Последующие дни выдались не в пример спокойнее, чем до Пасхи. Кружков не было, у всех обычных курсов началась усиленная подготовка к экзаменам, консультации всякие дополнительные и прочее, а у экстерна — совершенно рядовая рутина. Так что никто нам всяких проверок более не устраивал, учёба шла размеренно и спокойно. Через неделю по приезде я гонял на выходные домой — дирижабли-то по своему расписанию ходили, тут уж не они ко мне, я к ним снова подстраивался. Впрочем, я был только рад, что увижу своих (и Серафиму в особенности) после малого промежутка.
Заодно и тему подарков обсудили.
Чем князей удивить можно? Да и надо ли удивлять?
Обсуждали мы эту тему за ужином, и чего только не перебрали, а тут Марта и скажи:
— Я слышала, когда русский посол прибыл с визитом, чтоб получить предварительное согласие на брак Великой княжны с принцем Леопольдом, матери Леопольда преподнесли в дар соболью шубу.
— Шубу? — хором удивлённо переспросили маман с Серафимой.
Да уж, в Сибири сложно кого-то шубой удивить, даже и собольей. Впрочем, у нас и крестьяне живут — не бедствуют, мясо едят вдосталь, а не как Денис рассказывал, картоха да жито месяцами.
— Я тоже слышал, — согласился Хаген. — И восторги по поводу густоты и качества меха. Даже выражение есть, «мягкое золото».
— Можно и шубы, — согласился батя. — И именно что собольи, не песцовые! Чтоб каждая из тех княжон не постеснялась в них на царский приём поехать.
— А пуговки нефритовые поставить, — прикинула маман. — Не брильянты, конечно, но накопители как бы не получше. Только подождём уж, Ильюшенька. Молодёжь-то, она, может, одного хочет, а как их старшие решат? А ну как у них там, наверху, все списки заранее утверждены? А мы тут шуб закажем нашему мастеру! Вот как будет приглашение… Как ты считаешь?
— Считаю, что тоже верно, матушка. Как приглашение будет — так и о подарке можно думать. А телегу вперёд лошади смысла нету ставить.
На том и сошлись.
Следующая неделя была ещё спокойнее и размереннее предыдущей, и я начал радоваться, что наконец-то учёба моя устаканилась! Эта неделя катилась спокойно до самого четверга. Аж до ужина…
У столовой меня догнал Иван, отделившийся от развесёлой компании своих одногруппников:
— Илюха!
— Здорово!
— Слыхал, братец, Московский театр оперетты приехал с гастролями. Мы с ребятами собираемся.
— А невест своих куда подевали?
—
*Это он так трёх магичек холода любя навеличил.
— Ага. Ну, ясно-понятно с вами! Нянек с хвоста скинули и решили себе мальчишник организовать?
— Да ладно! Мы по культурной программе. Сегодня «Летучую мышь» дают. Не желаешь образование пополнить?
— Знаю я ваших летучих мышей! — усмехнулся я. — Нальётесь шампанским да по певичкам поволочётесь. Честно уж скажи, что тебе нужен кто-то трезвый, чтоб тебя домой тащить.
— Ничего от тебя не скроешь! — захохотал Соколов. — Так что? Идём? — он слегка толкнул меня в плечо. — Да идём же! Места уж забронированы!
— Скажи-ка, раз они с гастролями поехали — так, верно, сразу отсюда назад не развернутся?
— Скорее всего. Говорят, до самого Дальнего Востока поездка запланирована.
— Ну, так я в Иркутске с семьёй и посмотрю, как на той неделе домой поеду.
— Вот ты бирюк! А контрамарки?
— Дениске вон отдай, — мы почти дошли до стола, за которым скромно сидел бывший польский подданный. Я упорно продолжал обедать с ним. Великий князь в последнее время чаще усаживался с невестой, а с нами — в основном когда хотел подбить меня на участие в очередной своей авантюре. В этом, впрочем, была своя польза: он почти отучил Дениса впадать в ступор в своём присутствии.
Мы уселись, пожелав Денису приятного аппетита. Иван не оставлял надежды меня уговорить.
— Да ты послушай… Какие там… — он покрутил в воздухе пальцами, — голоса!
— Наслышан про голо-систых примадонн, — вернул я Великому князю его же шуточку. — Увольте-с.
— Нет, постой… — Соколов вынул из нагрудного кармана пригласительные и с ними конверт. — Ох ты ж! Чуть не забыл! На-ка! Я у коменданта о тебе справлялся, так он просил передать, из свежей корреспонденции.
Письмо было от Серафимы. Очень скупо подписанное, без всяких там сердечек и цветочков, которые она обычно пририсовывает. И тоненькое, словно внутрь забыли вложить бумагу.
Сердце кольнуло.
Уж не случилось ли чего дурного?
Я торопливо вскрыл конверт и увидел внутри крошечный листочек, больше подошедший бы для закладки. И две строчки:
'Я всё знаю. Я не желаю вас больше видеть.
P . S . Кольцо вышлю по почте'
18. ПИСЬМО
РЫВОК
В этот момент я перестал слышать, что происходит вокруг. Мир сузился до этих двух строк. Поднялся из-за стола, едва не столкнув подскочившего полового.
— Ты куда?.. — растерянно спросил Иван.
— Мне нужно домой. Срочно.
Вышел в коридор, как в беспамятстве. Остановился, словно пьяный до очумения.
— Илья! Да что случилось?! — а… это Соколов меня за плечо трясёт.
Молча сунул ему листок. Тот пробежал глазами. Вернул. Исчез куда-то. Очень быстро возвратился.