КОМ 3
Шрифт:
ИЗ-ЗА ХОЛМОВ
И тут прибыла кавалерия. В смысле — прилетела. С неба с треском и дымом рухнуло четыре «Архангела». Честно говоря, зрелище — прям обосратушки.
Да я серьёзно говорю! Второй раз не хотелось бы на себе испытывать.
Один вообще метрах в пяти от «Саранчи» грохнулся.
Спасибо, Хаген — хвала его немецкой выдержке — шпринг! Ядрёна колупайка! Большие дяди вокруг топчутся, под руку не лезь — основной принцип выживаемости МЛШ в бою!
Так что были мы — и нет!
За каменюкой притулились еле-еле — мне из своего кармана аккурат хватило нос высунуть, чтоб увидеть, как сходу четыре строенных двадцатки эдак небрежно прошлись по «сколопендре». Искры во все стороны — и здоровенный шагоход осел на бок! Что-то у него внутрях бумкнуло… и всё. Только дым повалил. Так нам в него и не досталось пострелять, пень горелый!
А потом с неба на тросах посыпалась обычная пехота. Вот и довелось увидеть, как выглядел наш десант в Трансваале с земли.
Красиво.
И страшно.
Почти кажный пехотинец палил при спуске по мятежникам. Ей Богу, как огненный дождь! Впрочем, мятежники — те, что чудом живые остались — уже поголовно руки в гору задрали. Это вам, паршивцы, не с безобидными караванщиками воевать! Это армия!
От явленной мощи и красоты хотелось орать. Вот такой я впечатлительный, ага.
Я задрал голову и только сейчас заметил, что в голубой небесной выси над нашими головами висит вытянутая сигара имперского армейского скорого.
Дирижбандель, ага.
А явление «Архангелов» было, как я понял, экстренным десантированием. Красиво! Впечатляет! И…
И тут КА-АК рявкнет:
— Всем оставаться на своих местах! Сложить оружие или вы будете уничтожены! МЛШ! Тебе отдельное предупреждение! Стволы в землю, шагоход в бивуачное положение!
Вот же труба иерихонская!
— И незачем так орать, — пробормотал я. — Мы тут тоже свои, между прочим.
А меня, прикиньте, услышали! Из-за скалы высунулся один из «Архангелов», срисовал тактические и опознавательные знаки на «Саранче», и из кабины уже сильно тише прогудело:
— Извиняй, перестарался.
— Иркутский Казачий Особый Механизированный, — для верности добавил я.
— Ну, добро. Ты просто постой неподвижно, лады?
— Понял. Стою, никого не трогаю.
— Отлично!
Разоруженных мятежников быстро согнали в толпу и отконвоировали неподалёку в поле. По любому, щас быстренько допрашивать будут. И этим уродам ещё повезёт если это не полевой экспресс-допрос будет.
Главное, чтоб теперь меня всякие бумажки для «геройского соответствия» не заставили писать.
Это ж ужас и мрак кромешный!
Все эти канцеляризмы… Вы просто представьте текст: «Предотвращая преступное
И сидишь, из последних сил рожаешь до потемнения в глазах. А на деле-то — рубанул негодяя и дальше помчал! И лучше бы ещё десяток рубанул, чем подобные эпистолярии сочинять.
Гос-споди огради меня от писания бумажек всяких!
16. БУМАГИ
ЗЕМЛЯ КРУГЛАЯ
Тем временем.
Один из «Архангелов» — кстати, с номером «001» на бортах (да в измайловских цветах, значит, прям гвардию на погашение мятежа сдёрнули!) — закончил обход и подошёл к нам. Пилот откинул лобовой бронелюк и отстегнул забрало шлема, явив молодое, румяное, бородатое лицо:
— Любезный! Если не ошибаюсь, это же англский шагоход «Локуст»?
— Да, почти. Только это «Саранча».
— Что, прям легендарная «Саранча»?
— Ага, — осторожно ответил я, — а чего она легендарная?
— Так на всю Российскую империю всего один такой МЛШ числится! И что, прям самого «свадебного Коршуна» шагоход? Или ещё где «Локуст» достали?
— Чего? Какого ещё «свадебного коршуна»? — давай в дурака сыграем, у меня это неплохо получается, ага. — Вы ваша милость, зачем моего пилота обижаете? Это ж боевой МЛШ, а вы его в свахи записываете, да ещё какие-то птичьи!
«Архангел» скучающе оглядел мой простой вид — папаха из длинной необлагороженной овчины (ну, как положено за- и при-байкальцам). Простая повседневка. Я даже колодки не стал одевать. Зацепишься ещё где за что… А погоны скрывала волчья пелерина.
— Если тебя решили подвезти, так и поперёк пилота не лезь! Сидишь в своём кармане… — тут он осёкся и ещё раз оглядел нас. В глазах пробилось узнавание, но разогнавшаяся фраза сама собой автоматически пробормоталась, к концу и вовсе сойдя на нет: — Сидишь и сиди себе…
Я пнул в крышу «Саранче».
— Слышь! Хаген! Ты теперь «свадебный коршун»! Всё, пиндец! Так тебя и буду теперь называть!
Фон Ярроу откинул боковой люк и удручающе спокойным голосом произнёс:
— Я был бы вам чрезвычайнее признателен, фрайгерр Коршунов, если бы вы постарались не усугублять это недоразумение.
— У-сука-бл*ть? — я не мог не подколоть Хагена, извините.
— Вы прекрасно меня услышали, фрайгерр.
Видели бы вы глаза «архангела»! Он сделал рукой такой жест, словно воротник мундира поправляет: